Дни мародёров
Шрифт:
Рассмеялись все, кроме Джеймса, который очень плохо воспринимал такие шутки. Лили успокаивающе погладила его по руке и переплела с ним пальцы.
— И тебе не жалко? — спросил Сириус. — Это же...на вес золота, мать его!
Лили легонько пожала плечом, отбрасывая за спину волосы.
— Если я захочу, Дэйв достанет для меня с десяток таких.
— Какой ещё Дэйв? — ревниво поинтересовался Джеймс.
— Да, Лил, только не говори, что Дэйв Эванс — твой родной дядя, ладно? — хмыкнул Сириус.
— Почему родной? — Лили налила себе чай. — Вполне троюродный.
И
И зачем она только сказала, чтобы он и не вздумал к ней подкатывать?
Роксана облизала ложку, полную шоколадно-ореховой пасты и снова воткнула её в банку, мрачно оглядывая полупустой зал. Пользуясь тем, что наступила долгожданная суббота, да ещё и такая снежная, практически все студенты, независимо от возраста, высыпали на улицу и теперь школьный дворик превратился в поле снежной битвы. Веселые крики ребят и девчоночий визг были слышны даже в Большом Зале, с потолка которого в честь первого снегопада, тоже сыпался волшебный снег.
И Сириус как сквозь землю провалился.
Роксана вдруг почувствовала острую неприязнь к шоколадно-ореховой пасте и отставила от себя банку, недовольно морщась, но продолжая по инерции держать ложку во рту.
В зал вошли Като и Мальсибер. Увидев Роксану, он тронул друга за плечо, кивнул ему и направился прямиком к девушке. Роксана поняла, что сейчас он опять затянет эту песенку «Ты-же-понимаешь-что-на-каникулах-едешь-со-мной-в-Нотт-мэнор», потому, когда увидела наконец-то знакомую — ринулась к ней со всех ног.
— Эй, Алиса! — крикнула она, вихрем пролетев мимо озадаченного Нотта. — Алиса!
Девочка оглянулась, поправляя вязаную шапочку с большой бисерной стрекозой на боку. Черные волосы, торчащие из-под неё во все стороны перемежались с цветными косичками из ниток. На Вуд опять было столько бисера, что она вся сверкала и переливалась.
— Ой, привет! Пойдешь играть в снежки? — она как всегда была сама приветливость.
— Ты не видела Сириуса?
— Видела! — обрадовалась она. — Как раз когда вручала подарок, часа полтора назад!
— Какой подарок?
— Ну... такой, небольшой... у него ведь День Ро... — Алиса замерла с открытым ртом, поймав взгляд Роксаны и поспешно захлопнула рот, наморщив лоб. — Ой...
— День Рождения? Подожди...сегодня?
— Ну да... — протянула Алиса, возя носком сапожка по полу. Роксана озадаченно моргнула. День Рождения.
Почему он не сказал?
Алиса словно прочитала её мысли.
— Он вообще просил никому не рассказывать, — жалобно молвила она. — Сириус не любит свой День Рождения и кроме нас в школе никто не знает, когда он родился, — Алиса взяла Рокс за руку, проникновенно заглядывая ей в глаза. — Пожалуйста, не говори, что это я тебе сказала, он опять будет называть меня болтушкой!
— Хорошо, не скажу, — машинально ответила Роксана, хотя мысли её взвихрились как рой блесток в стеклянном шарике.
Теперь понятно, почему он так расстроился вчера.
И что теперь делать?
А подарок?
Она ведь даже не знает, чего бы он... хотел...
— Где он? —
Алиса вздохнула над своей болтливостью и призналась:
— В Хогсмиде. Он держит свой мотоцикл у Аберфорта в сарае и последние пару лет проводит свой День Рождения там. Ковыряется в мотоцикле, всё такое... ты ведь не скажешь? — быстро спросила она, перед тем как выпустить руку Роксаны.
— Не скажу-не скажу, — отмахнулась Роксана, чувствуя, как сердце ускоряет бег.
Музыку она услышала ещё издалека. Сначала мрачный трактирщик долго отнекивался и говорил, что не знает ни о каком мотоцикле, а когда Роксана поднажала и напомнила ему о продаже тентакулы под крышей его трактира, Аберфорт раскололся и проводил её к сарайчику на заднем дворе «Кабаньей головы». И едва Роксана услышала удары знакомой музыки, сердце подскочило и забилось где-то в горле.
Глубоко вздохнув, Роксана покрепче обняла коричневый бумажный пакет и толкнула дверцу. Может быть все дело было в нервах, но сейчас её мозг фиксировал любую мелочь — ладонь чуть влажная, дверь сарая — шершавая, колючая, холодная...
Роксана шагнула внутрь и окунулась в душное, грохочущее басами AC/DC тепло.
Первым делом она увидела мотоцикл — гигантский, красивый железный хищник, величественно покосился на неё отражением в круглом боковом зеркале. Сверкающие бока, испятнанные рисунком собачьих лап, хромированные ручки, цилиндры, провода и удобное, черное кожаное сидение...
Даже среди банок с краской, старых метел и куч соломы этот зверь выглядел словно гордый лев или волк в убогой тесной клетке. И также как мышцы льва внушают ощущение силы и скорости, механические мышцы мотоцикла вызывали уважение перед его возможностями и когда Роксана представила на ней Сириуса, и без того нервно колотящееся сердце просто зашлось...
Сам Сириус сидел перед мотоциклом на полу, ссутулив спину и низко нагнув голову. На нем была старая, заляпанная маслом и краской рубашка и темные джинсы.
В тот момент, когда Роксана вошла, Сириус как раз бросил ключ в стоящий рядом ящик, пошарил там рукой, вытащил инструмент непонятного назначения и навалился на мотоцикл, ритмично двигая торчащим вбок локтем — то, что он откручивал или прикручивал, издавало такой громкий треск, что его было слышно даже за музыкой.
Роксана закрыла за собой дверь. Скрипа Сириус не мог услышать за грохочущей музыкой, но, видимо, почувствовал холод, потому что обернулся, утирая с лица и шеи пот.
Увидев Роксану, он усмехнулся и кивком головы пригласил её проходить, а сам направил палочку на проигрыватель и сделал звук потише.
— Ну и кто меня сдал? — поинтересовался он, сосредоточенно следя за работой.
— След машинного масла, — пакет предательски звякнул, когда Роксана поставила его на коробку. — Если бы ты не хотел, чтобы тебя нашли, не сбегал бы.
Сириус хмыкнул, не отрываясь от работы.
— Я не против того, что ты меня нашла, — он все-таки отвлекся — ненадолго, только чтобы окинуть её быстрым взглядом. — Выглядишь ничего. Не думал, что ты так скоро выйдешь.