Дни мародёров
Шрифт:
Белла резко наклонилась к перепуганной девочке и доверительно прошептала:
— А ты знаешь, почему бьют молнии? Знаешь?
Ребенок поддался на нежный тон и покачал головой.
— Они освещают путь Демону, который охотится в темноте за непослушными детьми… — Роксана побледнела и, машинально, вместе с Беллатрисой выглянула в окно. Небо совсем почернело, наполнившись благодатной летней влагой, и выглядело так, будто в нем действительно сидели демоны. — Всякий раз, когда бьет молния, где-то умирает непослушный ребенок. — Беллатриса, вальяжно покачиваясь, прошлась по комнате и подняла
Девочка покачала головой, отступая. Черные, жалкие, как у шиншиллы, глаза заблестели от слез, покрасневшие губы отлепились одна от другой, но девочка не заплакала. Беллатриса встряхнула клеткой, отчего мыши ударились о прутья и заверещали так, что Роксана зажмурилась, вжавшись спиной в стену.
— Десять! — прорычала Беллатриса, страшно выпучив глаза. — И все они здесь! Умирая, непослушные дети превращаются в мышей! — важным голосом сообщила она и добавила прежним, устрашающим: — И все попадают ко мне! На твоем месте я бы не стала сегодня тушить свет в своей спальне, Рокси-докси!
Неожиданно раздался разъяренный крик, и Сириус вцепился в клетку со зверьками. Ему уже давно хотелось вырвать бедняг из лап этой чокнутой.
— Что ты делаешь?! — Беллатриса рванула клетку на себя, но Сириус не отцепился, налетев на нее и вцепившись на сей раз в ее руку, стараясь оторвать пальцы девушки от клетки.
— Пусти их, пусти!
— Ах ты маленькая дрянь!
— Отпусти!
— Сириус!
Сверкнула яркая вспышка, и на руке у мальчика появился глубокий порез. Кровь пролилась на пол.
— Белла, что ты делаешь?! — закричала Меда, бросаясь к брату, но тут дверь, ведущая в комнату, отворилась, и все замерли, повернувшись к ней.
— Что здесь происходит? — строго спросил Люциус, входя в детскую и захлопывая за собой дверь. Серые глаза остановились на Беллатрисе, и она по-детски спрятала палочку за спину. — Почему такой шум?
С пронзительным криком «Люциус!» маленькая девочка вдруг сорвалась с места и, прежде чем кто-либо успел ее удержать, стрелой пролетела через комнату и бросилась брату на руки.
Люциус подхватил ее, но тут же вернул на ноги.
— Роксана, что за поведение… — едва слышно пробормотал он, одергивая на ней платьице. Оказавшись на ногах, Роксана испуганно вцепилась в него и спрятала лицо в его мантии.
— Что с тобой такое? — обеспокоенно спросил Люциус. Девочка не отвечала, тараща на Беллатрису большие черные глаза.
— Что ты опять сделала, Белла? — совсем другим голосом спросил парень. Серые глаза остро сверкнули — прямо как две льдинки. Ведьма демонстративно разжала руки в стороны и бросила клетку с животными на пол. Мыши запищали от боли. — Тебе велели просто трансфигурировать их во что-нибудь, чтобы повеселить детей! — Роксана выглянула из складок мантии. Лицо ее было сухо, но глаза горели нечеловеческим страхом. Похоже, страшные сказки Беллатрисы были чем-то вроде постоянной процедуры в последнее время. — Сколько раз я просил тебя не пугать ее!
— Тебе стоит заняться своей сестрой, Люциус! — подойдя к нему, Белла провела волшебной палочкой
Белый как полотно Регулус потирал ушибленную руку, которая на самом деле уже давно перестала болеть, и нервно топтался в одиночестве, явно не зная, к кому ему сейчас приткнуться, и кто прав. Андромеда присела на корточки рядом с тяжело дышащим Сириусом, носовым платком стирая с его лица кровь.
Мальчик с ненавистью смотрел на спину Беллатрисы, затянутую лиловым шелком, и страстно мечтал о волшебной палочке…
Малфой хмыкнул, снова переведя взгляд на будущую родственницу.
— На ее месте я бы тоже испугался. Провести с тобой всего пять минут в одной комнате — это уже испытание не для малодушных, Белла.
— Девочке нельзя быть такой трусихой. — Беллатриса посмотрела ему в глаза, голос ее пролился, как мед. — Если все Малфои такие трусы, то разве они заслуживают внимания, Люциус? — она выдержала короткую паузу. — Чьего бы то ни было?
Глаза юноши недобро потемнели.
— Она боится грома и молнии, какая же волшебница из нее получится? — продолжала Белла, питаясь его гневом. — Как же ославится благородное семейство Малфоев, когда выяснится, что их дочь боится собственной тени?
Девочка, до этой секунды испуганно жавшаяся к брату, вдруг с силой дернула его за мантию и закричала:
— Я ничего не боюсь, понятно тебе, змея?!
Белла засмеялась.
— Роксана! — возмутился Люциус.
Словно в насмешку над словами девочки, над домом по тучам снова прокатился исполинский сухой горох, и она, не выдержав, расплакалась. Белла зафыркала.
— Не боюсь, не боюсь, не боюсь! — крикнула ей в лицо маленькая Роксана, оттолкнула Люциуса и, прежде чем кто-нибудь успел сказать хоть слово, выбежала в дверь, ведущую на улицу.
— Роксана! — закричал ей вслед Люциус, но его голос ударился о стекло захлопнувшейся двери. Он инстинктивно шагнул следом.
— Пойдешь за ней? — отрывисто спросила Белла, и Люциус остановился. Оглянулся.
Сириус, воспользовавшись паузой, вдруг схватил с пола клетку с мышами и побежал следом за девочкой, напоследок бросив на Беллу поистине волчий взгляд.
— Эй, постой!
— Сириус!
Дверь захлопнулась во второй раз.
— Надо сказать родителям! — Меда кинулась к двери, по пути гневно взглянув на невозмутимую сестру. — Там же обрыв!
— Правильно, Люциус, — проговорила Беллатриса, когда ее сестра вышла из комнаты. Люциус никак не отреагировал, с тревогой провожая взглядом маленькую фигурку в платье, бегущую по темному парку. — Нельзя потакать всем этим глупым слабостям. Малодушным не место среди тех, кого избрал Лорд, и тебе это прекрасно известно, — имя своего наставника она произнесла с придыханием, так, словно оно ласкало ее горло изнутри. Люциус медленно вздохнул и после мучительного колебания отступил от стеклянной двери, потирая губы. Белла, хищно следившая за каждым его движением, довольно безрадостно улыбнулась и произнесла уже своим обычным голосом: — Рада, что ты это понимаешь.