Дни мародёров
Шрифт:
Нашел он его быстрее, чем ожидал — мистер Эванс, пыхтя, выносил из гаража по одному тяжелые ящики, в которые, с болью подумал Джеймс, собрался упаковывать мебель.
Лихорадочно повторяя про себя доводы, которые старательно выдумывал все утро, он направился к нему, но тут тяжелый ящик накренился и упал бы, если бы Джеймс его вовремя не подхватил.
— О, спасибо, — отозвался мистер Эванс, пытаясь разглядеть из-за ноши, кто ему помог. — Я думал, вы, ребята, не носите тяжести в руках!
Джеймс только улыбнулся. Мысли его в панике натыкались
— Ты — Джеймс, верно? — спросил он, когда они донесли ящик до крыльца и опустили на траву.
— Джеймс Поттер, сэр, — он пожал протянутую руку.
— Приятно познакомиться, Джеймс, — доброжелательно улыбнулся мистер Эванс.
— Мистер Эванс, мне надо с вами поговорить, — без лишних предисловий сказал Джеймс. — Это касается Лили.
Мистер Эванс удивленно поднял голову и выпрямился.
— Я слушаю тебя, — осторожно сказал он, отряхивая руки.
И именно в этот момент мечущиеся в голове Джеймса мысли вдруг замерли, и он забыл порядок, в котором расположил свои убедительные доводы.
— Лили сказала мне, что вы собираетесь переезжать.
Джон скрестил на груди руки.
— И не хотите, чтобы она закончила учебу в Хогвартсе, — Джеймс почувствовал, как подкатила злоба. — Что вы считаете это место опасным. Я знаю, что не должен влезать, что это не мое дело, но вы должны понимать, что именно сейчас, когда происходит такое, места безопаснее, чем Хогвартс, просто невозможно найти и...
— И поэтому Лили лучше остаться, а нам уехать, — закончил за него Джон. — Все это я уже слышал от нее. Но в одном ты прав, — Джон снова взялся за ящик. — Это действительно не твое дело.
— От того, что вы уедете, Лили не перестанет быть волшебницей, и там вы будете, возможно, в еще большей опасности, чем здесь, потому за беженцами начнется настоящая охота.
— Послушай, Джеймс, — Джон проговорил это спокойно, но в голосе его скользнуло что-то очень недружелюбное. — Вы все поступили этой ночью очень смело, решив остаться и помочь бежать остальным. Смело, но безрассудно, ты уж прости. Я не хочу унижать ваш поступок, но я в первую очередь обязан думать о близких и их безопасности, а не о том, как буду выглядеть со стороны.
От этих слов Джеймс чуть не взорвался.
— Я не думал о том, как выглядит мой поступок со стороны!
— Когда у тебя будет семья, ты меня поймешь!
Джон похлопал его по плечу и пошел в дом.
— Черт возьми, да выслушайте вы меня!
Джон остановился и обернулся.
— Смените тон, молодой человек, вы, в конце концов, не у себя дома!
Джеймс изо всех сил постарался взять себя в руки. Учитывая то, как с ним говорил этот человек, это было непросто.
— Я понимаю вас, я бы и сам поступил на вашем месте так же...
«И поступил».
— ... если бы это была обычная война, я бы первым делом постарался вывезти родных, как можно дальше. Но сейчас самое безопасное место — это Хогвартс, пока там Дамблдор, Волан-де-Морт никогда, ни за что туда не сунется!
Джон
— Я хочу сказать, что если Лили останется в школе, вы будете в безопасности, а подавшись в бегство, вы просто превратитесь в одну большую мишень. У м... неволшебных семей больше шансов выжить в этой войне, сидя тихо, бегством вы только привлечете к себе внимание!
— Ты не понимаешь, о чем говоришь.
— Да послушайте же...
— Джеймс... — Джон поднял ладонь. — Джеймс, успокойся, я вижу, что сейчас ты слишком взбудоражен, чтобы воспринимать все трезво, но все же, постарайся понять, что именно сейчас, пока ситуация не обрисовалась достаточно, и пока не начались открытые военные действия, мы можем и должны уехать. Я пережил одну войну и знаю, что делать в таких ситуациях...
Джеймс вдохнул.
— ... и неважно, обычная это война или... — он дернул уголком рта. — Волшебная. Я много путешествовал и знаю такие места, в которых никто и никогда не будет искать, как ты говоришь, неволшебников. Ты действительно поступил очень храбро этой ночью, как настоящий мужчина, и потому ты должен меня понять и увидеть разницу между призрачной надеждой на спасение и реальным спасением.
Джеймса трясло.
Одна его часть, здравая, рациональная, та, которая захлопнула дверь микроавтобуса ночью, подтверждала каждое сказанное им слово.
А другая часть, та, которая торжествовала ночью под звездами, с ревом требовала парализовать этого типа, схватить Лили и бежать.
Джон так внимательно следил за ним, как будто владел легилименцией.
— Я вижу, что ты искренне переживаешь за Лили, и мне, как отцу, это приятно. Но если ты в самом деле желаешь ей добра, ты должен ее отпустить, понимаешь? — он положил руку ему на плечо.
Джеймс, чувствуя себя уничтоженным, поднял на него взгляд.
Сколько раз можно умереть за одну минуту?
Пару часов назад, когда Джеймс стоял на этом самом месте и ждал, когда к нему спустится Лили, он чувствовал себя так, словно мог взлететь безо всякой метлы. Он никогда еще не был так счастлив.
А теперь, на этом же самом месте, он чувствовал себя так, словно по нему прошелся тролль.
Самое паршивое во всем этом было — понимать, что Джон прав.
Прав настолько, насколько вообще можно быть правым.
Так что самое лучшее, что он может сейчас сделать — это просто уйти. Лили будет считать его подлецом. Отлично. Значит, новую жизнь на другом конце света сможет начать с чистого листа, аккуратно выдрав предыдущий со звездной ночью и песней Боби Калдвела.
А он... ну что же, Джон прав, он мужчина, не должен расклеиваться. У него ведь тоже есть близкие, о которых надо заботиться.
— Спасибо, Джеймс, — мистер Эванс снова похлопал его по плечу, но на этот раз более сердечно, прямо как отец, и быстро взглянул в окно. — Я верил, что ты меня поймешь. Я рад, что у моей дочери такие друзья.