Дни мародёров
Шрифт:
Несколько раз Роксане только чудом удалось избежать смерти — один раз зеленая вспышка просвистела у неё прямо над головой, второй раз ляпнулась в стену у неё перед носом. Если бы не грохот мебели и не хлопки чар, она, бы возможно, и узнала голос Сириуса. И он, возможно, обо всем догадался бы, если бы мог здраво рассуждать. Но каким-то образом им все же удавалось оставаться друг для друга незамеченными. И кто-то из них наверняка погиб бы в этой нелепой схватке, если бы одно из шальных заклятий Сириуса не угодило прямо в цель.
Палочка вырвалась из руки Роксаны, так, словно её кто-то
Белый скользкий пол в холле потрескался, шторы сорвало с окон и утренний свет лился в тишину вовсю.
Время словно остановилось. Замерло. Все земное сошлось в этой бесконечной секунде, когда между пролег не месяц размолвки, не помолвка с Мальсибером, и не бесконечные недоговоренности… а всего лишь потрескавшийся пол.
А казалось, что очень много несчастливых лет.
Роксана боялась пошевелиться и так и стояла с поднятой рукой, в которой только что была палочка. Сириус, взбешенный и страшный стоял в дверях гостиной и смотрел на неё так, словно видел впервые в жизни.
А потом пришло осознание.
«Так это ты?!»
Даже не злость, а самая настоящая лють медленно проступала у него на лице, делала кожу белой, как бумага, растекалась в глазах жидким серебром, сжимала губы.
«Это ты со мной сделала?! Ты… Ты! ТЫ!»
Он шагнул к ней, и Роксана в животном ужасе шарахнулась назад. Как олениха, встретившаяся на лужайке с охотником.
Этого оказалось достаточно, чтобы Сириус окончательно потерял голову.
Еще одна секунда звенящей тишины, и он рванул к ней, а Роксана бросилась наутек, через комнаты, прочь, прочь, прочь!
Она достаточно хорошо изучила этот дом за время своего добровольного заточения, чтобы знать, где черный ход, но кухонные двери захлопнулись прямо у неё перед носом, и еще заперлись засовом.
«Палочка!» — опомнилась она и хотела было окольными путями вернуться в холл и забрать свое оружие, свою единственную защиту, но опять не успела — чары ударили в дверь, ведущую в столовую. Пришлось вернуться в кухню и нырнуть в подвал, туда, где хранились вина.
— Стоять! — взревел Сириус. Его все еще колотило, хотя теперь к этому примешивалась ярость.
Вот тварь! Сука!
Влезла в его дом! Разрушила защиту! Запудрила голову Флетчеру и сбила его со следа Регулуса! Запустила свои поганые лапы в его, Сириуса, голову! Тварь!
— Я тебя все равно достану! — он уже бежал к кабинету, где был второй вход в погреб, но Роксана его опередила, и не успел он вырваться в холл, как его ослепила вспышка заклятия. Сириус едва успел закрыться дверью.
Роксана судьбу испытывать не стала и ломанулась прямо в открытую дверь, но ответные чары Сириуса, причем довольно серьезные, выщербили крошку из белой плитки прямо под босыми ногами Роксаны, и свобода, такая желанная, снова ускользнула.
Она успела вбежать в гостиную и забиться за софу, когда Сириус ворвался следом. Софа подпрыгнула на месте, взорвавшись облаком перьев и щепок. Роксана переползла в более надежное укрытие. Она была так шокирована и напугана появлением Сириуса (она даже не
Когда заклинаний не хватало, в воздухе летали и другие предметы: вазы, бюсты, части интерьера, даже один изогнутый декоративный нож шестеренкой разрезал воздух и волткнулся в лакированный дверной косяк, за которым успела спрятаться Роксана. Впрочем, она не преминула ответить — когда Сириус рванул к кабинету, в котором она забаррикадировалась, Роксана с размаху врезала ему по голове пустой бутылкой (бутылка разбилась) и рванула наутек.
Если бы кто у них спросил, за что они так ненавидят друг друга в эти минуты, ни он, ни она не смогли бы ответить. Но ярости их хватало, чтобы метить точно в цель. И когда Роксана шарахнула его бутылкой, он на секунду вообще забыл, где находится и что происходит, и пальнул ей вслед Авадой (выглядело это так, словно он делает подачу всей жизни на матче по бейсболу). Чары взорвали бар, мимо которого бежала Роксана. Стекло и щепки брызнули во все стороны, Роксану отшвырнуло на пол, и она закрылась руками.
Повисла пауза.
Сириус тяжело дышал, ухо нещадно болело, но вместе с пульсирующей болью и оседающей в воздухе тишиной на него вдруг опустилось четкое осознание того, что чуть было не произошло.
Он опустил палочку.
Роксана медленно поднялась на локте, вытерла кровь с рассеченной губы и оглянулась. Растрепанные волосы наполовину закрыли лицо и вздымались от частого дыхания.
Игра зашла слишком далеко.
— Эй… — Сириус приподнял обе ладони, мирно зажимая волшебную палочку большим пальцем. Осторожно шагнул вперед. — Я случайно.
Роксана хищно сузила глаза. От злости она вся распушилась, как сова. Сириус уже видел однажды такое выражение у неё на лице, и закончилось это скверно.
— Малфой, это была случайность!
– заорал он, увидев, как глаза Роксаны изменили цвет, но было уже поздно. Издав какой-то животный, гортанный звук, его бывшая девушка кинулась на него, как хищная лесная кошка.
— Твою мать! — Сириус чуть не упал, когда она набросилась на него. Они врезались в стену. Сириус попытался отодрать её от себя, но тщетно, Малфой обхватила его и руками, и ногами, и била локтем в спину, лягала коленями, царапалась и кусалась. Прямо как сумасшедшая.
Сириус ругался и шипел, пытаясь оторвать от себя ополоумевшую девицу, но Малфой не сдавалась.
Они врезались в стеклянный шкаф, перевернули кресло. Сириус рывком обернулся вокруг своей оси, но Малфой не отцепилась, и тогда он просто опрокинул её на пол и подмял под себя, сжав оба запястья.
Роксана тут же переменила тактику и неожиданно взвилась, как ужаленная.
— Пусти! — рычала она, изиваясь и вырываясь так, словно он пытался её убить. Её глаза снова потемнели, волосы растрепались, она сжимала зубы, она рычала, она… была под ним. — Пусти меня! Пусти! Пусти, пусти, пусти-и!