До каких пор буду звать?
Шрифт:
— Что за человек? — спросила она, указывая на Сукхрама.
— Он помог мне освободиться, — ответил тот. Потом, оглядев присутствующих, он взмахнул рукой. — Слушайте, слушайте!
Все подошли ближе.
— Что прикажешь, раджа-джи? — спросил кто-то.
— Взгляните на него! — сказал раджа.
Люди принялись разглядывать Сукхрама.
— Кто это? — спросили из толпы.
— Это мой визирь [104] , — ответил раджа.
— По какому праву он станет визирем? — спросила женщина, стоявшая позади рани.
104
Визирь —
— Я так решил.
— Но тебе придется объяснить.
— Охотно, — согласился раджа. — Он помог мне убежать из тюрьмы.
Наты стали кланяться Сукхраму. Они были удовлетворены таким ответом.
— Сильный человек, — глядя на Сукхрама, заметил один из них.
— Ничего удивительного, — проговорил другой. — Кому же быть сильным, как не человеку, родившемуся от натни.
Женщина наполнила кружку вином и протянула ее Сукхраму. Сукхрам вопросительно взглянул на раджу.
— Что ты оглядываешься на него? — с удивлением спросила она.
— У него уже есть две жены, — заметил раджа и расхохотался.
— Так чего же он боится, — смутившись, сказала рани.
— Он? Неправда! Не может он бояться! — заявил раджа. — Выпей, мой визирь, — повелительно сказал он Сукхраму. Потом обратился к одному из натов: — Всех извести: прибыл визирь.
Тот ушел. Сукхрам видел, что рани пристально рассматривает его.
— Выпей же! — настаивал раджа.
Сукхрам залпом опустошил кружку. Он выпил после долгого перерыва. И сразу же почувствовал прежний вкус к вину.
В толпе пели песни. Раджу окружали только избранные мужчины и женщины, а вокруг них, взяв их в кольцо, плясали наты. Жарилось мясо.
Все много пили. Раджа поил рани из своих рук. Она совсем опьянела и под конец тоже пустилась в пляс.
Она крутила бедрами и пела:
О подружка моя! Муж сбежал от меня! Он проказник большой и умчался к другой. Я по Дангу брожу, все о милом тужу. Мне его не найти: я все время в пути. И шатер мой упал, как кормилец сбежал. Я живу сиротой, крыши нет надо мной. О подружка, скажи, как мне дальше прожить…Все смеялись. Теперь в пляс пустился сам раджа. Он обхватил Сукхрама за талию, и тот тоже стал приплясывать. От непривычки у него заплетались ноги.
— Эй! Налей еще! — крикнул кому-то Сукхрам.
Нат принес кружку с вином, Сукхрам выпил.
— Раджа! — кричал он.
— Да, визирь.
— Я всем доволен!
— Доволен! — расхохотался раджа. — Это главное, визирь!
Наты плясали, а Сукхрам еле держался на ногах.
Мало-помалу волна счастья стала спадать. Пьяные наты набросились на мясо. Раджа расточал похвалы направо и налево, и все цвели от восторга. Когда с едой было покончено, люди стали расходиться.
Сукхрам
Тогда Сукхрам затянул песню:
Звени, играй, моя гитара! Эй, дорогая…Запнулся и затянул другую:
Приходи к колодцу, смуглая красотка…Здесь, под деревом, и нашла его Каджри после долгих поисков. От людей она уже знала, что его сделали визирем. Что ж, теперь она стала женой визиря, и ему следовало бы самому ей об этом сообщить…
Каджри подошла к нему, и сердце ее наполнилось жалостью. Она села с ним рядом и взяла его за руку, совсем как мать, нежно поднимающая упавшего ребенка, — она немного сердится, но в то же время жалеет его.
— Вставай, пойдем, — проговорила она. — Пьяри очень плохо.
Но пьяный Сукхрам продолжал горланить:
Ты, гордая дева, пленила меня, И я никуда не уйду от тебя…— Что? — вскрикнула удивленная Каджри.
Сукхрам схватил ее за руку и снова запел:
Ты, гордая дева, пленила меня…Каджри отбросила его руку. Сукхрам попытался снова схватить ее. Но она сердито отстранилась.
— Негодный, напился и валяешься тут! Не стыдно тебе?
Сукхрам промычал что-то невнятное.
— Ты что, спятил? — возмутилась Каджри.
— Спятил? Я? Эй, кто ты? — испуганно спросил Сукхрам, только теперь разглядев перед собой человеческое лицо. Узнав Каджри, он улыбнулся и обнял ее за талию. — Ты пришла! О, отныне ты жена большого человека, — гордо заявил Сукхрам. — Раджа сделал меня визирем.
— Пропади ты пропадом со своим раджой! Пусть пропадом пропадет твой хмель! — сердито сказала Каджри, отстраняя его руку.
— Да что с тобой случилось? — недоумевал Сукхрам. — Ты не рада моему возвышению?
— Ишь, как высоко занесся! — насмешливо воскликнула Каджри. — Ты пойдешь или нет? — спросила она.
— Куда?
— В табор.
— А здесь я тебе не нравлюсь?
— Пьяри плохо, идем, — тихо сказала Каджри, и хмель слетел с него.
Лицо Пьяри было спокойно и прекрасно. Каджри зажгла лампу, и теперь свет падал прямо на Пьяри. Ее продолговатые глаза блестели. Каджри казалось, что лицо Пьяри светится какой-то неземной красотой.
Сукхрама охватило беспокойство. В шатре стояла гнетущая тишина. Пьяри улыбнулась ему, но ничего не сказала. Она смотрела на него глазами, полными слез. Смотрела пристально, не мигая, и ее взгляд был полон любви и печали. А в глазах Каджри мелькали страх и отчаяние. Это отчаяние передавалось и ему.