До новой встречи
Шрифт:
Валеев похвалил Антона, горячо пожал ему руку:
— Я не один…
Видя, что до Валеева не доходит, что у этого резца два автора, Антон сам взял Якова за руку. Хотел он было сказать, что мысль о лунке подал Вадим, да передумал, хватит и того, что, он, Антон, делит славу с Яковом. Вместе с учениками радовался и Евгений Владимирович. Долго не мог он начать беседу. Нужно технически грамотно и доходчиво рассказать, почему в твердосплавных резцах обязательно должна быть лунка. Ребята шумно поздравляли Якова и Антона, а они стояли в кругу друзей, растерянные,
Вторая половина дня в училище началась несколько необычно. После звонка токари, слесари и модельщики не разошлись по классам и мастерским, а собрались в старом корпусе и окружили станок, на котором работал Валеев. Ребята с интересом наблюдали, как быстро уменьшалась слева горка поковок, а с другой стороны станка, наоборот, росла горка блестящих брусков. По рядам ремесленников то к дело прокатывался шепот: «Вот это скорость!».
46
Училище получило из Службы погоды заказ изготовить соединительные планки для новых приборов. Сложность новой работы состояла в том, что после проточки в каждой свинцовой планке надо было высверлить четыре глубоких отверстия миллиметровым сверлом.
Этот заказ был поручен Антону и Алексею. На сверловке вязли и ломались сверла. Они договорились, что нужно придумать приспособление, но в первый же вечер Алексея вызвали на тренировку хоккейной команды. Он не смог отказаться. Между ним и Антоном произошла размолвка.
Антону сопутствовала удача. Удивительно легко он нашел правильное решение и смастерил двухместное приспособление. Отверстия точно совпали с шарообразными механизмами. Работал Антон без поломки сверл, Алексею же на день не хватало и десятка. Это его очень угнетало, и после занятий он спешил домой, чтобы нанести на бумагу новый замысел.
В большой комнате квартиры Волгиных в трехъярусной люстре из вырубок патронной ленты горела лишь одна лампочка, освещая только стол, в комнате стоял мягкий полумрак. По вечерам долго засиживался у самовара старый Волгин. Он пил чай, читал газету, полотняным вышитым полотенцем утирая пот. Алексей устраивался тут же на краешке стола, раскладывал тетради, готовальню, вынимал из портфеля скатанный в трубочку эскиз. Уже несколько вечеров Егор Савельевич стал замечать, что с внуком его что-то происходит. И следа не осталось от той легкости, с какой он раньше готовил уроки. Весь вечер чертит, делает расчеты, а вернется из училища — еще мрачнее.
Видя затруднения внука, Егор Савельевич не утерпел, сам взялся за карандаш. Путанно ли Алексей объяснил сложную токарную задачу или деду не знакома была новая технология, только ясного ответа внук в этот вечер не получил.
Утром Алексей явился в общежитие еще до побудки. Растормошил Антона, присел к нему на постель и несмело изложил просьбу:
— Покажи, Атон, приспособление, замаялся, а не получается.
— Думать надо, — поучал Антон (его самолюбию льстила покорность Алексея). — Всего себя отдашь, добьешься своего. Я оркестр забросил, мяч не брал в руки.
— Выручи, чувствую, не одолеть.
— Девять, — самодовольно потянулся Антон. — Я, братец мой, могу дать и все пятнадцать норм, стоит мне только захотеть.
Хорошее настроение Антона обнадежило Алексея:
— Поможешь, Антон, скажи честно?
— Помогу.
— Настоящий ты парень!
Антон вылез из-под одеяла, сделал приседание, затем двумя пальцами несколько раз провел по складкам хорошо отутюженных брюк и, не торопясь, начал одеваться.
— Не теряй времени. Иди в мастерскую, положи на мое место свои три болванки. Я незаметно подложу тебе готовые.
Алексей вскочил:
— Твою работу выдать за свою?
— На планках нет гравировки — чьи, а за три нормы мастер похвалит ученика Алексее Волгина. Глядишь, и попадешь на Доску почета.
— Я сам, понимаешь, хочу хорошо работать!
Антон вспыхнул. В своем предложении он не видел ничего плохого даже больше — считал, что поступает великодушно. Он нисколько не встревожился, что сразу после ухода Алексея с постели поднялся Вадим.
Все утро Вадим был под впечатлением случайно услышанного разговора. Поломка станка, критика на комсомольском собрании оставили заметный след на характере и поведении Алексея. Не поддался парень соблазну, предпочел неудачу ложной славе, обману. Ну, а как быть с Антоном? Нельзя оставлять такой поступок безнаказанным.
В тот день редколлегия выпустила новый номер стенной газеты. На пестром газетном листе четко выделялось: «Девять норм Антона Мураша». Если бы стенная газета вышла накануне, то и Вадим был бы доволен. Не прохлопали, сделали по-газетному, оперативно. Сегодня он смотрел другими глазами на этот факт. Антон давал рекордную выработку — это правильно, а что им двигало? Не соревнование, а честолюбие. Боязнь, что его замыслом воспользуется товарищ, заглушила человеческое достоинство. В Антоне проснулся собственник.
Когда он сообщил редколлегии о разговоре Алексея с Антоном, Оленька заупрямилась:
— Антон один из лучших учеников. Из него выйдет настоящий новатор.
— Кулак выйдет, — горячился Вадим, — понимаешь, Антон не новатор, а кулак.
Вадим созвал внеочередное заседание комитета.
Первым исчезновение стенной газеты заметил Антон. В то утро он особенно часто бегал в инструментальную кладовую. Приятно хотя издали взглянуть на заметку, тем более, что с центрального прохода можно было прочитать заголовок: «Девять норм Антона Мураша».
Решив, что газету сняли, чтобы исправить какую-то ошибку, Антон, протачивая планки, не забывал поглядывать на стену. За половину дня он с трудом выполнил две нормы, хорошо, что в тумбочке скопился достаточный запас деталей. Оленька прошла в точильное отделение, и Антон взял запасные резцы, легонько отстранил Оленьку от точила. «Вадим прав, — подумала Оленька. — Кулацкие черточки проявляются даже в таких мелочах».
— Торопишься?
— Давай резцы подправлю. Смотри, завалила подрезной.