До новых снов с тобой...
Шрифт:
Солнце, безмятежность и спокойствие. Нежность переполняла сегодняшнее утро. Было восхитительно.
Они жили без времени, когда были вместе. Года и минуты либо становились равноценными, либо вовсе теряли свою значимость. Они радовались, любили и преодолевали запреты, приоритеты, укрепляя любовь друг к другу с каждой секундой. Именно поэтому Елена отказалась от славы, денег, популярности и карьеры. Ей просто хотелось любить и дышать. Сейчас она излучает собой свет, сейчас она улыбается. Сейчас она счастлива, несмотря на недавние крупные проблемы. Она будто с другой планеты, будто из другого мира. Она не была
Но самое главное даже не то, что пройдя через кучу испытаний, в их сердцах остались теплые воспоминания. Самое главное то, что теперь у них нет секретов друг от друга. Теперь им нечего таить, ведь вместе они прошли тысячу верст. Все тайны остались позади. Как и все ухабы. Он всегда будет рядом с ней. Ему ничего и не надо кроме нее.
Пара вошла в дом. Шива влетел внутрь и сразу же уселся на мягкий овчинный коврик. Елена и Деймон переоделись и в скором времени устроили чаепитие прямо возле камина на маленьком столике. Пес задремал возле хозяев, которые ожидали, пока закипит чайник.
А она благодарна, что встретила человека, который тоже порядком помотал нервы, но в конечном счете стал самым близким и самым родным. Она поняла, кто она с ним, и все ее страхи исчезали всякий раз, когда она слышала его звук голоса. Всякий раз, когда он просил продолжить бой.
Сальваторе наводил чай, а девушка просто представляла себе, как он это делает. Зеленый чай был горьковат на вкус, но это даже прибавляло некого шарма. Дремлющий Шива был расслаблен и спокоен. Значит, ничего плохого не случится.
– Мое гадание сбылось. Помнишь? А цикличность… Нас все равно притягивало друг к другу.
– Да, я помню каждую секунду, проведенную рядом с тобой.
– Ты снился мне сегодня… И я помню тебя так живо! Я знаю теперь как видеть тебя. Во снах.
Он улыбнулся. Они бы благодари друг друга за свет, за веру, за любовь и за эту безумную жизнь, но сейчас был именно тот случай, когда слова были излишни. Девушка прижалась к мужчине, и тишину нарушало лишь пение птиц.
– Я хочу съездить к маме, Деймон. Я винила ее в том, что полюбила тебя. Винила ее в смерти Розали. Но теперь я уверена, что мы сами совершаем свой выбор. Нами кто-то управляет – это я точно знаю… Но выбор свершаем мы сами. И мы сделали его несколько раз. Я была такой жестокой с ней… Я хочу съездить на кладбище сегодня.
– Хорошо, счас поедем.
Мы не знаем, когда наступает те моменты, когда срабатывает тот известный «эффект бабочки». Мы не знаем этих секунд, но они решают наши будущие года. И сейчас решался исход событий. Странно, что нашу жизнь мы строим каждые секунды.
– Нет, я поеду одна, – промолвила шатенка. – Я уже вызвала такси на три часа. Я хочу побыть там одна.
– Что-то мне неспокойно, – он отпил немного чая и тут же отставил чашку. Горечь показалась нестерпимой. – Поехали вместе. Я подожду в машине.
– Пожалуйста… Я уже никуда не убегу от тебя. Я просто побуду с ней… Просто хочу сказать, что я счастлива.
– Ладно, – Деймон поцеловал шатенку в щеку. – Будь по-твоему. Езжай. А остаток дня ты проведешь со мной.
– Как скажешь, – промурлыкала шатенка.
– Будь осторожна, – промолвил
– Не волнуйся, я недолго.
Он взглянул на нее. Елена коснулась лица мужчины, словно заново вспоминая внешность того, кого запомнила на всю жизнь. А потом машина увезла цыганку.
В три тридцать Елена уже была на кладбище. Любезная старушка согласилась помочь слепой девушке найти нужную могилу. Гилберт поблагодарила, а после осталась одна. Она коснулась монумента. Под пальцами ощущался холод мрамора. Странно, но когда люди уходят, остаются только холод и пепел… Католические кладбища всегда отличались от христианских. Здесь был лишь монумент. Не было оград и цветов.
Елена села на землю рядом с памятником и положила маленький букет цветов рядом. Девушка прижалась к холодному мрамору. Она закрыла глаза и попыталась увидеть то, что находится вокруг, но изображение не выстраивалось. Перед глазами предстал лишь образ Изабель и ее последний взгляд.
Странно, но видимо человек на каком-то подсознательном уровне ощущает, что случится что-то нехорошее. Поэтому он стремится подольше побыть рядом с любимым человеком, исповедоваться перед Богом и попрощаться с близкими. Это происходит неосознанно. Мы даже не отдаем себе отсчет в своих действиях. Солнце может светить ярко и согревать землю. Птицы могут петь также заливисто и прекрасно. А небо может быть ясным и голубым. Жизнь продолжается… только у кого-то она может резко оборваться. Причем под «оборваться» не стоит понимать смерть. Не все в мире категорично… Просто иногда случается непредвиденное.
Девушка распахнула глаза. Она пальчиками коснулась букв, цифр… Стало невыносимо тоскливо. А мелодия Мекали снова играла в голове, не предвещая ничего хорошего. Елена сделал глубокий вдох и решилась. Решилась высказать все то, что не решалась сказать в лицо.
– Когда я была маленькой, я сказала тебе, что буду лучшей… Прости, что я не оправдала твоих надежд, не сдержала своего слова. Еще я обещала, что никогда не брошу тебя, что… что брошу весь криминальный мир на поиски того ублюдка, что бросил тебя, даже если мне придется стать проституткой. Смешно, не правда ли?
Нет… Это немного странно. Я не знаю тебя почти. Мы толком-то и не общались. Ты была в своих поездках и в своей работе. Искала любые средства, лишь бы я снова увидела краски мира. Я понимаю теперь твое рвение. Мир чудесен! Наши разговоры напоминали официальный стиль. Ответы и вопросы всегда были в стандартной манере. Никаких чувств, никаких эмоций. Хотя нас разделял всего один диалог. Один диалог, мам, который мог бы помочь нам прийти к компромиссу! Но ты не верила в мою любовь к Тайлеру, а я не верила в твою работу. Я ненавидела ее. Она забрала у меня тебя. Это не эгоизм. Это желание быть выслушанной. Да, я не идеальная дочь… Я грешна, запятнана! Любить меня нет причин. Наверное, поэтому Бог меня и наказывает. Я сама заслужила все свои беды, и я была не достойна той операции. Тогда я была жуткой эгоисткой. Из фарфора, из кремния, из цемента… Эгоизм, непонимание… Ты знаешь, мне бы так хотелось начать все заново, хоть София говорит, что главное – уметь продолжать вести старую, потрепанную тетрадь. Но прошлое не дало бы нам шанса для новой жизни. Я слишком сильно люблю его…