До последнего вымпела
Шрифт:
Пока на встречных, - решил японский адмирал, - а там развернёмся...
– Японцы легли на контркурс, Роберт Николаевич, - махнул биноклем в сторону противника Шведе.
– Вижу. Какая дистанция?
– Пятьдесят кабельтовых до головного, - немедленно отозвался лейтенант Гирс, являвшийся теперь старшим артиллерийским офицером броненосца, - когда 'Сикисима' выйдет на траверз, будет около сорока пяти.
– Тогда открывайте пристрелку. Пора уже поблагодарить япошат ответным подарком, за ту дурынду, которой
Буквально через минуту левая носовая шестидюймовая башня 'Орла' загрохала выстрелами в направлении кораблей Того и Катаоки.
Пристрелка на встречном курсе - дело сложное, а уж стрельба на нём... Корабли разносит на встречных направлениях со скоростью железнодорожного экспресса, соответственно и расстояние меняется... Нет, если легли на параллельные курсы, тогда, в основном, проблема с наведением по горизонту, дистанция меняется не очень серьёзно. Но всё равно меняется. В общем, самый низкий процент попаданий при таком варианте ведения боя. Но не молчать же в ответ на стрельбу противника - получив данные после пристрелки, ответили всем отрядом.
– Не рискнули япошки поближе подойти, - ехидно заметил кавторанг Семёнов, - боятся, чтобы мы им 'горячих' не накидали.
– Так Того совсем не дурак, - с лёгким недоумением отозвался Вирен, - прекрасно понимает, что на малых или даже средних дистанциях мы, при таком положении, запросто ему 'хвост обрежем'. Он, если мне не изменяет память, и в июльском бою себе такой наглости не позволял, хотя тоже начинали на встречных. А теперь, после Цусимы, Зиновий Петрович, дай Бог ему здоровья, вроде научил японского командующего относиться к нам с уважением.
И... Пройдёмте в боевую рубку, господа.
Исполняющий обязанности комфлота, слегка стеснялся отдать подобный приказ, но он всё-таки уже был не отчаянным мичманом, и не бесшабашным лейтенантом - предыдущие сражения научили, что показушное бравирование ни к чему хорошему не приводит. Случайное попадание может вывести из строя всё управление эскадрой. А этого сейчас категорически не хотелось.
Японцы, как и ожидалось, даже в этом скоротечном эпизоде боя, били почти исключительно по 'Орлу', разве что, когда по нему стрелять оказывалось совсем уже неудобно, переносили огонь на какой-то другой русский броненосец. В результате флагман получил два попадания двенадцатидюймовыми снарядами, три восьмидюймовыми и восемь калибром в шесть дюймов. Терпимо.
В 'Бородино' и 'Победу' попало по пять-шесть подарков среднего калибра, а 'Пересвет' вообще не получил ни одного попадания.
Отряд Энквиста вообще держался южнее, и в данном столкновении не участвовал. 'Кассаги' и 'Читосе' тоже отходили к своим главным силам, и практически не стреляли, а те несколько выстрелов, что было сделано, оказались безрезультатными.
Японцам досталось сильнее: только 'Сикисиме' влепили пять снарядов крупного калибра, и это не считая града шестидюймовых... 'Адзума' 'отделалась лёгким испугом' в виде трёх пробоин в
– Глаза бы мои на тебя не смотрели!
– мичман Поливанов, командовавший носовой башней броненосца, весьма неласково встретил вернувшегося из карцера Вилката.
– Виноват, вашбродь! Бес попутал!
– смущённо переминался с ноги на ногу комендор, глядя на офицера глазами нашкодившего щенка.
– Марш к пушке! Фу! И не дыши в мою сторону, когда мимо проходишь!
– мичман не постеснялся отвесить матросу подзатыльник, от которого у того слетела бескозырка.
– Ваше благородие!
– обернулся к командиру башни наводчик.
– Дозвольте воды! Я ведь в карцере два часа... Имейте божью милость! Хоть ещё раз по роже врежьте, но попить разрешите.
– Иди, хлебай, скотина похмельная. Но чтобы из своего орудия потом прямо в адмирала японского попал, понял?
Артур временно потерял дар речи, хлебая и хлебая из кружки.
Жизнь и сознание постепенно возвращались в тело наводчика...
– Не извольте беспокоиться, вашбродь - если и не адмирала, то его адъютанта точно подстрелю!
– отдышавшись отрапортовал Вилкат.
– Можно ещё кружечку?
– Перебьёшься, - уже добродушно отозвался Поливанов, - а то через десять минут тебя в гальюн потянет. На место!
– Есть!
– а что ещё может ответить матрос?
Четверть часа ожидания в кресле, прильнув к прицелу. В казённике пушки ждёт 'пинка' снаряд весом почти в четверть тонны. Стоящий таких денег, что крестьянская семья, могла бы прожить на них года полтора совершенно безбедно... Но стрелять пока нельзя - пристрелка не закончена, расстояние до противника ещё не определено. Что бы там не показывал дальномер новейшей системы Барра и Струда, всё равно эти данные весьма приблизительны. Лучший дальномер - пушка. Именно по всплескам падения снарядов можно координировать дистанцию более-менее надёжно.
Наконец что-то уже получилось в управлении стрельбой у Черкасова, и Поливанов, получив соответствующую информацию, скомандовал данные, необходимые для начала открытия огня.
Шарах! Шарах!
– бахнули оба орудия носовой башни. Снаряды понеслись к цели. Вернее, в её направлении. Недобросили. Хотя разглядеть свои всплески среди прочих водяных столбов, встававших у борта 'Сикисимы' было практически невозможно. Но надо стрелять. Стрелять, ориентируясь хотя бы приблизительно... Или нет?
В голове командира башни, со скоростью экспресса понеслись мысли: Не попадём... А если попадём, то не увидим... По головному успеем дать только пару залпов... Дистанция до всех трёх одинаковая... Можем реально зацепить третьего... Можем!
– Наводить по второму в строю!
– срывающимся голосом отдал приказ мичман.
Башня послушно стала разворачиваться в указанном направлении.
Залп.
Недолёт.
Но недолёт близкий. Ещё немного добавить...