До следующих свайпов
Шрифт:
— Ты ненормальная, Марта, но черт возьми, мне нравится это в тебе, — сказал он.
Его слова пугали. Я не считала себя ненормальной к тому времени. Для меня ненормальная девушка — та, что увлекается алкоголем, наркотиками, ходит по клубам, та, у которой стринги видны с заднего сидения такси, та, у которой нарощенные ногти и ресницы, нет никакого образования. Та, что без единого угрызения совести цепляет мужчину, а потом изменяет ему. Такие девушки в моем сознании были потерянными. Я себя такой не считала. В моем сознании я — хорошая девушка, та, что стеснительная, замкнутая, послушная, приятная, в конце концов. Я люблю читать, люблю ходить в театры, не пью алкоголь, не увлекаюсь наркотиками, я не гулящая. Что
Может, понятие «нормальности» у всех разное? Но если и так, почему два человека сошлись во мнении, что я «ненормальная»? Меня обижали эти слова. Они обесценивали все то, что я сделала на своем пути, чтобы прийти к тому результату, который имею ныне — золотая медаль, престижный ВУЗ, работа в должности «юриста». Что еще я могу сделать, чтобы меня не называли ненормальной, не считали дурочкой?
Еще страшнее было то, что именно это нравилось во мне фотографу, но не ответчику.
Я хотела выбежать из его машины прямо на ходу, если бы это не доказывало на практике теорию моей «ненормальности». Вместо этого его старый серый огромных размеров бус кружил по кольцу в пути к подъезду моего дома. Мне было приятно, что на меня обратил внимание мужчина, это означало, что я не утратила своей привлекательности.
Но вместе с тем, я готова была разрыдаться в ночной тиши на подходе к подъезду, ведь это был не тот мужчина... Да и нравилась ли я ему?
И как далеко ради секса мужчина может зайти в искусстве манипуляции?
Глава 47. После расставания: блог; путь к юмору
После этой фотосессии я завела блог на одной из платформ в сети. Не скажу, чтобы он пользовался особой популярностью, разве что у моей беременной двоюродной сестры, которая находилась в декрете (спасибо ей за поддержку), а также у пару женщин и мужчин с города М.
Я отчаянно пыталась рассказать о себе, о том, что я думаю, что я чувствую, что я пережила, для того, чтобы тот, кому были адресованы мои тайные послания, понял, что теряет.
К слову говоря, с ним я все еще вела переписку в социальных сетях. В основном, я спрашивала на правах репортера, какие девушки нравятся парням. В ответ мне пришел десяток аккаунтов девушек, которые были во вкусе ответчика. Среди них оказалась девочка, которая заняла мое секретарское место на работе в суде и которую я не переносила на дух из-за ее командного тона и раздутого самомнения, сальных волос и прыщей. На тот момент, когда мы конкурировали в суде, у меня за плечами было высшее образование самого лучшего универа в стране, она училась не в этом ВУЗе и на тот момент еще не получила высшее, но уже вела себя со всеми как начальница. Её любила моя судья, а на меня, казалось, спускали всех собак. Я чувствовала себя гадким утенком в лебединой судейской семье ровно до тех пор, пока меня не направили к судьям-мужчинам.
С ними мне было спокойно и приятно работать.
Что было в этих аккаунтах необычного? Там были по большей мере девочки — молодые студентки, которые все еще ничего из себя не представляя, демонстрировали роскошную жизнь и себя. Среди них выделялся лишь один аккаунт: девчонки — футболистки Алены. Она отличалась от других: свободно путешествовала, не красилась, причем и без грима была очень красивой. Она была простой, не пыталась показать из себя то, чем не являлась. И у нее были спортивные достижения. Из всего этого «колорита» мой выбор однозначно пал бы на нее. Я листала эти аккаунты и меня брала обида. Он писал, что у них нормальные фото на странице, не то что у меня.
Спустя еще какое-то время я съездила на четвертую ню-фотосессию, на которой я старалась помочь фотографу сделать хороший кадр. Некоторые из фотографий я направила мужчине своей мечты, естественно для того, чтобы он понял, что потерял. В ответ мой
Я не понимала, зачем держала с ним связь.
Наверное, я надеялась, что мы возобновим наше общение, поэтому периодически не давала ему забыть о себе, а еще хотела поднять его уровень притязаний к другим девушкам, показывая, как я продвигаюсь в делах. Параллельно я ходила на свидания с другими парнями. Ладно, с одним парнем, который просто хотел со мной провести вечер. Он казался мне умным до того момента, как открыл рот. Когда он начал говорить, мысли его начали расходиться с тем, что он пишет в сети. Он не мог связать несколько слов в одно предложение, додумывать концовку приходилось за него. Именно он рассказал мне о том, кто такие душные люди, а я смотрела на него и понимала: «Вот же он, душный человек".
Но я понимала, что он не такой, что много работы, веры в силу денег, отсутствие любви и веры в ее бескорыстность сделали его помешанным на успехе. Он не любил меркантильных девушек. А я была как раз в их числе (все мы меркантильны, такими уж нас сделала природа). Но он принес мне хорошую книгу, с которой начался мой прорыв в сферу юмора. Это была книга Пизов «Ответ». В ней давались ответы на все те вопросы, которые были у меня в голове, ну разве что, кроме вопроса о том, почему я ненормальная.
В этой книге я прочла о том, что хорошим лекарством против рака, да и любых иных заболеваний, является смех, юмор. А затем и начался мой путь к юмору.
***
Именно с этого момента я начала посещать юмористические мероприятия, которые проводились в разных барах города М., а точнее в двух.
Но не одна, мой интерес к юмору к тому моменту разделяла еще одна девушка, с которой я познакомилась на актерских курсах. Это была единственная ценность, которую я вынесла из курсов стоимостью чуть меньше трети моей заработной платы.
Первый раз, когда мы были в баре, ничего не предвещало беды. Парни шутили о том, как проводили время в местных психиатрических лечебницах — кто-то «косил» от армии, у кого-то были попытки суицида… Это было забавно и смешно. Со стороны.
До того момента, как в баре появилась лохматая Марла Сингер — гастролерша. Летом у нее был день рождения, и все поздравляли неизвестную мне местную знаменитость. Это была рыжая невероятно раскрепощённая и одновременно отталкивающая внешне девушка с голосом сирены и поведением путаны. Я восхищалась такими девушками и одновременно ненавидела их за то, что они делают то, что хотела бы делать я, но не могу в силу своих внутренних зажимов. Это было не самое худшее знакомство за вечер.
Худшее началось дома, когда я смотрела сториз бара и увидела ссылку на страницу бывшей жены ответчика. Она тоже была там… Мы сидели в замкнутом небольшом пространстве и не видели друг друга — она сидела впереди, я — позади. Я ее не видела отчасти из-за плохого зрения. Уходя мы разминулись и тем не менее, в сториз я увидела её, с какой-то подружкой с дредами в волосах, они делились информацией о том, где можно хорошо провести время, «когда делать нечего».
Но не ходить из-за нее в бар, где люди действительно поднимали настроение, я не собиралась. Вообще я хотела увидеть её в жизни. И в следующий раз увидела. Мальчик, который отвечал за организацию сего мероприятия, посадил нас с подружкой перед сценой прямо на те места, на которых в прошлый раз сидели они. Когда они пришли, то сели правее от нас, так что я могла как шпион наблюдать за ее профилем. Я жутко боялась быть «рассекреченной», ведь со своей знакомой я говорила о нем, о своей любви и обиде, а она вспоминала об этом разговоре в совсем не подходящие для этого моменты, такие, как, например, в правостороннем присутствии его бывшей жены. Мне еле удалось нейтрализовать её, иначе вся моя операция пошла бы коту под хвост.