До свидания, мальчики!
Шрифт:
– У меня вторая. – Сашка толкнул меня в бок. – Отстань, – сказал я.
Игорь засмеялся.
– Формальность. Насели вы на меня крепко даже без фигуры. Вы догадались, что я специально с некоторой вариацией разыграл дебют?
– Догадался, но поздно. Просто недоучел, с кем играю, а потом хотелось поскорей кончить партию.
Мы медленно шли, останавливались. Я с Игорем впереди, Сашка сзади.
– Эту ловушку вы нашли сами?
– Нет, в сборнике Разина «Дебюты и ловушки».
– Вот как! Мир тесен, – сказал Игорь и засмеялся. – Раз так, подойдем к моей жене, я вам что-то подарю.
На
– Как ты долго! – сказала она. – Нам, наверно, пора идти.
– Скоро пойдем. Познакомься, Зоя, хорошие ребята.
Я пожал ее руку, очень слабую, с длинными и удивительно гибкими пальцами. Меня поразило выражение страдания в ее больших серых глазах. Знакомясь с нами, она положила на полотенце книгу, и я прочел: «И. Бабель. „Рассказы“.
– Об чем думает такой папаша? Он думает об своих конях, об дать кому-нибудь по морде и об рюмке водки, – сказал Сашка. Он намекал, что довольно основательно знает писателя, книгу которого читала женщина.
Зоя улыбнулась, но выражение ее глаз осталось прежним.
– Чудесный писатель, – сказала Зоя. – Когда читаешь его, собственное горе кажется не таким большим. Помните рассказ «История моей голубятни»?
– Спрашиваете! А «Гюи де Мопассан»! Помните: а я смотрел на жизнь, как на луг в мае, по которому гуляли женщины и кони?... Это же с ума сойти.
Игорь повернулся и протянул мне книгу. Это были «Дебюты и ловушки» И. Разина. Я посмотрел на Игоря, потом снова на книгу и покраснел. Я открыл обложку. Наискось на титульном листе было написано:
«Володя! Ты прав: шахматы – не карты.
Если ты об этом всегда будешь помнить,
из тебя может выйти хороший шахматист.
Преподаватель математики Ленинградского университета, по совместительству шахматист-неудачник
И. Разин»
Я читал надпись, а Игорь говорил:
– Случайно захватил экземпляр. Думал подновить его на досуге для нового издания. Так что извини меня за пометки.
Хороший шахматист из меня не получился. Но и вы, Игорь, не были крупной фигурой на шахматном поле. Но это неважно. Вы оказались настоящим человеком. А в то время, когда мы встретились с вами в Ленинграде, не так-то легко было оставаться настоящим человеком.
Подошел Витька.
– Где вы пропали? Пойдем есть мороженое? Инка спрашивает, – Витька смотрел то на нас, то на Игоря, не понимая, в каких мы с ним отношениях.
– Игорь... – Я не сразу решился назвать его по имени. – Пойдемте с нами, и Зоя пусть идет. Мы вас познакомим со всей нашей компанией. У нас яхта. Можем сходить на острова.
– Спасибо, Володя, наш сынишка в санатории. Есть такая неприятная штука – костный туберкулез. Как-нибудь в другой раз. Мы каждое утро бываем на пляже.
– Мы придем к вам завтра.
– До свидания, ребята.
Когда мы отошли, я оглянулся. Игорь, присев, помогал Зое собирать пляжные пожитки. Сашка выхватил у меня книгу и читал надпись. Витька заглядывал через его плечо.
– Я тебе скажу: такому проиграть вовсе не стыдно.
– Ты проиграл? – спросил Витька.
– Кто проиграл? Он? А это видишь? – Сашка достал из кармана скомканные бумажки. – Дай бог каждый день так проигрывать. Даже
– Я не буду играть ни завтра, ни послезавтра. Вообще не буду больше играть на деньги.
– Что ты на меня кричишь? Я тебя заставлял играть? Я? Ты думаешь, мне очень приятно бегать по пляжу и искать для тебя партнеров. А вынимать из них деньги приятно?
Кричал не я, а Сашка. Наверное, ему тоже осточертело наше игорное предприятие. Но он мужественно нес свой крест во имя материального блага всех. А мне казалось, что ему доставляет удовольствие выколачивать деньги из моих партнеров.
Когда мы подошли к девочкам, Сашка дал Инке книгу, предварительно открыв обложку и высыпав на нее деньги.
– Передай этому пижону: игорный дом «Белов и Ко» ликвидирован.
Все это приняли как очередную Сашкину шутку. Девочки сидели одетые в тени навеса. Инка сбросила деньги к себе на колени и читала надпись. Катя и Женя придвинулись к ней и тоже читали.
– Володя, где этот Разин? Я хочу на него посмотреть. Ну, покажи, где он? – сказала Инка.
– Инке сегодня везет на знаменитости, – сказала Женя.
– Правда-правда. Я познакомилась с Джоном Данкером. Не веришь? Спроси их.
Я верил и даже очень охотно. Я легко представил, как Инка знакомилась с королем гавайской гитары, а Витька на все это смотрел и так же, как сейчас, глупо ухмылялся от удовольствия. Ничего не скажешь: хороший товарищ! А я и Сашка в это время в поте лица добывали деньги. Витька перехватил мой взгляд, и улыбки как не бывало на его лице.
– Нашла чем хвастаться, – сказал он. – У него таких знакомых, как ты, полный пляж.
У Витьки хоть совесть заговорила. А Катя и Женя смотрели на меня и смеялись.
Я сел на песок и стал раздеваться.
– А мороженое? – спросила Инка.
– Идите сами, деньги же у тебя.
Сашка тоже раздевался. Я слышал, как он сказал Кате:
– Можешь не смотреть на меня жалкими глазами: с тобой потом поговорю.
Я вошел в воду одновременно с Сашкой, но на расстоянии от него. На Инку я ни разу не оглянулся.
– Будем ждать вас у выхода! – крикнул Витька.
До первого сая – так называлась отмель, намытая морем шагах в сорока от берега, – я шел по грудь в воде, обходя купающихся. За первым саем людей было меньше, и я поплыл. Я проплыл над вторым саем – на эту отмель редко заплывали приезжие – и оглянулся: Сашки не было, и я поплыл один. Вода была теплой, и солнце жгло плечи, и перед собой я видел только воду и такое же белесое небо над ней. Я нырнул с открытыми глазами. Далеко внизу смыкалась зыбкая мгла. С каждым толчком рук и ног я уходил от тепла и света навстречу глубинному холоду. Не знаю, сколько метров воды давило на меня сверху, но руками я чувствовал упругую силу глубины. Она выталкивала меня, а я короткими и частыми толчками пытался ее преодолеть. В легких могло не хватить воздуха, чтобы вернуться на поверхность. Я подумал об этом совершенно спокойно. Я испугался, когда меня повернуло, и я увидел далеко над собой рассеянный свет. Меня стремительно несло навстречу ему. Но мне казалось, что поднимаюсь я медленно, так медленно, что лопнет сердце прежде, чем я достигну поверхности.