До захода солнца
Шрифт:
— Я мог бы сказать то же самое, — ответил Люсьен. — Обычно это не твоя сцена.
Космо пробормотал:
— Водка со льдом, — бармену и снова обратил свое внимание на Люсьена. — Но и не твоя.
Затем он огляделся по сторонам, спросив:
— Где Лия? В туалете?
— Дома, — ответил Люсьен, и голова Космо повернулась к нему.
— Дома? — переспросил он.
— Дома, — твердо заявил Люсьен. — У нее некоторые трудности с адаптацией к своей новой жизни. Я даю ей время разобраться в себе.
Космо запрокинул голову и расхохотался. Люсьен наблюдал за
— Ты теряешь хватку, мой друг, — заметил Космо, его глаза тоже осматривали толпу невидящим взглядом, а внимание было приковано к разговору. — Прошла целая неделя. В прежние времена, в течение недели ты укладывал их на лопатки.
— Возможно, учитывая, что прошли столетия, я устал от практики.
— Возможно? — Космо все еще широко улыбался. — Или, возможно, ты встретил достойного соперника.
— Она сдастся, — тихо произнес Люсьен, вкладывая смысл в последнее слово и делая глоток своего напитка.
Она сдастся.
Когда он услышал ее плач, а позже обнаружил разорванное нижнее белье, подумал, что она сдалась, хотя и ненадолго.
Подтверждение, что в тот день она изменила свою игру, не только придало ему сил, но и принесло облегчение.
Странно, но чувство облегчения было настолько сильным, что вызывало у него смутную тревогу. Как будто он не хотел, чтобы она сдалась. Как будто он не хотел, чтобы она смирилась. Будто не хотел, чтобы она подчинилась ему, немедленно выполняя все его приказы, но все это было для ее же блага или для ее удовольствия, хотя она этого не понимала. Будто он не хотел показывать ей, что ее жизнь, вверенная ему, расцветет так, как она и представить себе не могла.
А хотел, чтобы все оставалось так, как есть — постоянные битвы, состязания воли и ее пререкания с причудливой мягкостью и огромным юмором.
Что было так абсурдно.
— Хорошо, как ты думаешь, сколько времени это займет? — спросил Космо. — Может нам со Стефани стоит заключить пари. Было бы забавно.
Люсьен молча прислонился спиной к стойке бара.
Космо не смутился.
— С Мэгги тебе потребовалось три недели. Как думаешь, Лия побьет рекорд Мэгги?
— С такой скоростью, с какой она идет, — протянул Люсьен, — скорее наступит следующее столетие, прежде чем ты со Стефани выиграете свое пари.
Космо снова расхохотался, но мысли Люсьена обратились к их разговору, в нем было нечто тревожное.
Космо упомянул Мэгги, и впервые за сотни лет при упоминании ее имени, нож не вонзился ему в живот.
Он просмотрел свои воспоминания, все за более восьмисот лет, они оставались яркими и четкими.
Вспомнил, как приручал Мэгги. Это был самый сладкий момент его жизни, как до, так и после. Ее покорность, доверие к нему, как дар, она вручила свою жизнь ему в руки на сохранность. Он вознаградил ее, и она тут же расцвела. Он все еще чувствовал ее под собой, ее ноги раздвигались сами собой, она приветствовала его в себе, вкус ее крови у него во рту, ее запах наполнял его ноздри.
Он
Каждая секунда с Мэгги была выжжена в его мозгу, он ничего не забыл, и ничего не стало менее сладким.
Просто исчезла знакомая боль воспоминания, соединившаяся с воспоминанием о ее потере.
— Люсьен? — Позвал Космо, и Люсьен сосредоточился на своем друге. — Мэгги, — пробормотал Космо, его лицо выглядело озабочено, он продолжил мягко: — Извини, я уже дважды...
— Не беспокойся об этом, — оборвал его Люсьен, не собираясь делиться своим открытием с другом.
Космо кивнул, делая еще один глоток, не сводя глаз с толпы, фактически не видя ее, как научился делать с практикой на протяжении многих лет.
— Я слышал, Катрина устроила проблемы, — заметил Космо, и Люсьен вздохнул.
— Я подал заявление о разделе, — поделился Люсьен.
— Знаю. Все знают. Почти уверен, что ее телефон прилип к уху, она чертовски сейчас занята.
Это не удивляло Люсьена. А раздражало, но не удивляло.
— Сегодня она попыталась напасть на Лию, — сообщил Люсьен. Он услышал резкий вдох Космо и почувствовал, как тот перевел взгляд на него.
— Пожалуйста, скажи, что ты шутишь, — прошептал Космо.
— Не шучу.
Космо продолжал пристально смотреть на него.
— Как это произошло? — спросил Космо, все еще потрясенно, как и следовало ожидать.
И ее визит был не навестить наложницу супруга, когда пара подозревала что-то происходит.
Наложницы считались неприкосновенны. Они находились под защитой своего вампира и могли быть в компании других вампиров только с разрешения их хозяина-вампира. Появляться на пороге чьего-либо дома с намерением причинить физический ущерб или просто появляться было не только неправильно, но и противозаконно. Попытка причинить ущерб наложнице была основанием для смертельного возмездия.
Катрина, скорее всего, пришла, противостоять Люсьену, но Лия попалась ей на глаза.
И было не важно, что Люсьен действовал наперекор законам, которым подчинялись все вампиры. Дело касалось безопасности Лии, которая была важна. Поведение Катрины было достойно осуждения, хотя Люсьен сам нарушал закон, не скрывая этого, он имел полное право, несмотря на то, что она была его парой, объявить на нее охоту и заставить ее сгореть.
— Она появилась на нашем пороге этим утром, готовясь к драке, — ответил Люсьен на вопрос друга.
— И она напала на Лию?
— Пыталась, да. Дважды.
Космо тихо присвистнул, прежде чем спросить:
— Боже правый, что ты собираешься делать?
— Если она продолжит в таком же духе, я позволю ей выплеснуть свой гнев на себя и пусть идет своей дорогой, чего я ожидаю, она сделает. Если она снова приблизится к Лии, я прослежу, чтобы она сгорела, — спокойно, но со смертельной серьезностью ответил Люсьен.
— Знаешь, Совет в курсе прошлой ночи. Не только от Катрины, но и от Нестора, который вчера был на Пиру, когда ты целовал Лию, — сказал Космо.