Добро Пожаловать На Темную Сторону
Шрифт:
Солнце уже давно село, но воздух был еще теплым, поэтому мы всей компанией тусовались на заднем дворе Хадсона и Лайлы. Риис, верный своему слову, не отходил от меня всю ночь и следил за тем, чтобы у нас всегда была выпивка. Он был суперкрасивым и на самом деле очень веселым, всегда рассказывал шутки и делился историями, поэтому, когда ночь продолжалась, и он стал ближе, положил руку мне на плечо, затем обхватил мою талию, его пальцы интимно легли на мое бедро, я не протестовала.
Впервые в жизни мне было весело.
Он зачесал мои волосы на одно плечо и наклонился к
— Хочешь пойти внутрь, найти немного тишины?
Я не была удивлена его вопросом. Я не была абсолютно наивной.
Часть меня не хотела идти с ним. Мне нравился Риис, но только в том смысле, что мы были друзьями и партнерами по преступлению. Я не думала, что хочу его языка у себя во рту, не говоря уже о его руке в моих штанах. Но я говорила себе, что была снобом и немного неразумной.
У меня никогда не было во рту языка или рук в штанах, так откуда я могла знать, что он мне понравится? Ответ был таков: я не могла.
Я до сих пор любила одного человека, которого видела всего два раза в жизни. Что мне оставалось делать? Цепляться за идею о моем тюремном друге по переписке до конца жизни? Ухлестывать за человеком, которому я не нужна и, как я была уверена, даже если бы он меня любил, я бы ему не понравилась?
Нет. Абсолютно нет.
Поэтому, придя к пьяному выводу, я ответила ему, схватив его за руку и затащив в дом.
Я увидела, как Лайла озабоченно нахмурилась, и даже Хадсон выглядел немного настороженным, но я небрежно улыбнулась им в знак заверения, когда Риис взял инициативу на себя и повел меня внутрь и вверх по лестнице в пустую спальню.
Как только дверь закрылась, он оказался на мне.
Язык, который я так хотела увидеть, был у меня во рту, и на вкус он был как дрожжи и хмель. Он был теплым и скользким, более холодным, чем я ожидала, когда он проникал между моих губ и пробегал по зубам.
А вот его руки мне понравились. Одна прижалась к моим плечам так, что я плотно прижалась к нему, а другая прошлась по моей спине так, что обхватила мою попку. Мне было приятно чувствовать его большие, горячие руки на себе. Еще лучше было чувствовать его реакцию на мое тело в стоне, который пробился в мой рот из его. Я определенно могла бы привыкнуть к мужским рукам на мне.
«Шлюха» — кричала консервативная Луиза.
Новая я, совершенно новый человек, без имени и семьи, без заботы обо всем на свете, кроме того, что доставляло ей удовольствие в этот момент, усмехнулась на это обращение и поцеловала Риса в ответ.
Я отшатнулась от него еще до того, как он закончил говорить, но успела добежать до края кровати, прежде чем меня вырвало.
— Черт, — услышала я его ругательство над звуками моей непрекращающейся рвоты.
Мне было стыдно, но так тошно, что болело все тело. С запозданием я поняла, что пить было ужасной идеей. Хотя мне только что поставили диагноз и я еще не начала никакого лечения, мой организм был измотан, и я никогда раньше не пьянела.
На пятки моему смущению наступала ненависть
— Идиотка, — сумела я вздохнуть между рывками.
— Ладно, подожди здесь. Я собираюсь позвать Лайлу, — сказал Риис.
Я застонала, и он, должно быть, воспринял это как подтверждение, потому что выскочил за дверь.
Через минуту или две меня вырвало.
Я лежала, задыхаясь, казалось, целую вечность, но прошло всего несколько минут, потому что Риис не вернулся. Мой желудок успокоился, но я все еще была пьяна как скунс и, вероятно, так же вонюча, поэтому я решила вернуться на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Мои ноги были удивительно устойчивы, когда они несли меня вниз по переполненной лестнице, мимо моих сверстников, которые улыбались и звали меня с осторожностью, возможно, беспокоясь, что я болтушка или, что я просто хорошая девочка, которая играет в плохую. Я не обращала на них внимания, протискиваясь через входную дверь и глубоко вдыхая чистый воздух.
На побережье Британской Колумбии нет ничего лучше воздуха. Я много раз ездила в отпуск с семьей по всему миру, и ничто не было так приятно, как воздух, который я вдыхала после выхода из самолета, когда возвращалась домой.
Я закрыла глаза, прислонившись к стене рядом с дверью, чтобы разобраться в себе. Мои мысли все еще были тяжелыми, словно они пробирались через болотную воду высотой до бедер, но желание заболеть отступило.
В Энтранс этот громовой рык был не редкостью. Мото-Клуб Падшие был основной частью города почти с момента его основания в 1960 году. Я выросла, видя, как байкеры в кожаной одежде проносятся по улицам в строгом строю на спинах огромных металлических зверей, их волосы были длинными, бороды дикими, а кожа покрыта перманентными рисунками. Я всегда наблюдала за ними со странной завистью, потому что никогда не видела такой свободы, как у этих мужчин, уносящихся в закат как братство.
После расстрела я следила за ними, куда бы я ни пошла, отчаянно пытаясь увидеть Зевса, даже когда я знала, что он в тюрьме, но особенно после того, как я узнал, что он вышел. Я не знала, был ли он членом печально известной банды, потому что он никогда не отвечал на мои вопросы о его участии в тот день в церкви Первого Света, а моя память была слишком туманна, чтобы вспомнить, носил ли он одежду Падшие.
Я глубоко подозревала, что он входил в группу повстанцев, и каждый раз, когда я слышала грохот мотоцикла, меня охватывало волнение при мысли, что я наконец-то, спустя почти десять лет, смогу увидеть его снова.
Гром раздался так близко, что я с трудом откинулась от стены и открыла пошире свои свинцовые глаза. Секунды спустя три мотоцикла с желтым светом свернули за угол и медленно покатили по улице.
Мои глаза были прикованы к этой сцене, и я вдруг возненавидел себя за то, что впервые в жизни напилась, потому что, хотя мои предательские глаза могли обманывать меня, я была уверена, что мощная фигура во главе троицы — это мой монстр-хранитель.
Я наблюдала за происходящим, мои тяжелые веки были широко опущены, но я бы заклеила их пошире, если бы могла. Я не хотела упустить ни секунды.