Добро пожаловать в Абрау!
Шрифт:
Волк вновь поднял голову и пустил нос по ветру. Через мгновение он выгнулся, будто в теле его не было костей, и выдал душераздирающий вой.
Тот вой еще долго разрезал тишину ночи. Он был настолько ровным и будоражащим, что Трофим зажал себе уши и застонал. Когда вой смолк и на опушке леса стало так же тихо как несколько секунд назад, Трофим открыл глаза и увидел, что волка и след простыл. Зверь исчез. Опушка леса опустела. Луна висела над горой, заполняя ровным светом округу.
Трофим посмотрел на лес. До ближайшего дерева было около тридцати метров и он не мог представить, как
Трофим встал и осмотрелся.
– Говорун! – прошептал он. – Поднимайся. Он ушел.
Аркадий оторвал голову от земли.
– Эта штука… в его пасти, – протараторил он. – Это… то что я думаю?
– Не сомневайся. Я думаю о том же.
Трофим пригладил волосы на руках.
Говорун встал на колени и с опаской посмотрел в сторону леса.
– Он ушел туда?
– Я не видел, куда ушел, – шептал Трофим. – Мне кажется, он никуда не уходил. Он просто исчез.
– А рука? Тоже исчезла?
Трофим двинулся на пик холма. Достигнув того места, где стоял волк, он не нашел ни руки, ни какого-либо иного подтверждения, что здесь что-то было. Трава была примята, но если оглядеться вокруг, то было похоже, будто трава примята везде.
– Ничего мы здесь не найдем, – вполголоса проговорил Трофим и поймал себя на мысли, что уже не верит в то, что видел.
– Мы вернемся… – начал Говорун. – Назад?
– У меня нет желания опять идти через лес. Давай, спустимся к пляжу, пройдем через лагерь и вернемся к развилке дорогой.
Говорун глянул на луну. Что-то дрогнуло в нем, и он согласился.
– Да, это хорошая идея. Туда среди ночи я больше не пойду.
Они спустились к обрыву и отыскали тропу. Со скалы был виден пустой пляж, заводь и черная полоска суши, которая стала намного уже, нежели днем. Вглубь моря уходила лунная дорожка. Шумел прибой, и Трофим видел, как вода словно отталкивала от себя гору. Сегодня волны били агрессивнее, чем обычно. Всю прибрежную зону заволокло пеной, и со скалы было видно, как островки камней разрезали белую плоть.
Трофим окинул взглядом полоску пляжа. Побережье показалось ему пустым и безжизненным.
– Зря мы сюда пришли. Нам нечего здесь делать.
Говорун стал рядом и хмыкнул.
– Училка по литературе рассказывала, что в Новороссийском районе увеличивается количество кемпингов. Я думаю, через год другой мы больше не увидим этот пляж таким. Ведь нашли его мы, правда?
– Его нашел мой дед, – уточнил Трофим. – А до него, не сомневаюсь, еще кто-то. И тот кто-то поведал моему деду, что в трехстах метрах от южной горы находится вход в пещеру, куда причаливает чертова шхуна.
– Мы его уже искали, – вздохнул Говорун. – Я думаю, что если вход в пещеру и существовал, его давно завалило камнями.
– Может и так, но, по словам деда, он есть и никуда не делся, – сказал Трофим и пошел по тропе вниз. – Хотя, сдается мне, что все это обман!
– Не говори так, брат-сват. Твой дед услышит тебя на небесах и обидится за то, что ты не веришь его словам. Мой дед всегда обижался, и батя меня наказывал, если я вспоминал его не добрым словом. А вот мама, наоборот, меня хвалила, потому что по ее мнению, он ничем не отличался
– Твой дед рассказывал тебе что-то необычное?
– Я уже плохо помню то время. Я был слишком маленьким. Он умер, мне исполнилось четыре года. Но я помню, как любил проводить с ним время, и он постоянно что-то рассказывал. Не было минуты, чтобы он молчал. Он замолкал только чтоб выпить или затянуться сигаретой. Запах сигаретного дыма я обожал. Такой терпкий и непередаваемый, как канифоль. Я очень любил своего деда, брат-сват.
– Я тоже любил своего деда, – тропа приблизилась к опасному участку, и Трофим пошел боком. – Только я бы хотел, чтоб часть его историй сбывалась. К примеру, у меня нет желания запомниться своим внукам сказочником. Я постараюсь сделать все, чтобы меня помнили человеком дела.
– У тебя уже есть, о чем рассказать своим внукам, – заверил его Говорун.
– Да, – Трофим напрягся, вспомнив о волке.
Они спустились к середине горы и остановились.
– Ты думаешь, кто-то мне поверит?
Говорун кивнул.
– Я.
– Я считаю, что об этом деле мы должны держать язык за зубами. А не то рано или поздно нам придется объяснять своим родителям, что мы делали так далеко от дома среди ночи. Подумай, что скажет тебе мама.
– Она мне ничего не скажет. Она меня повесит, – признал Говорун. – Я тоже думал, что если мы найдем то, что ищем, по возвращению все расскажем полиции. О нас напишут статью в газете, и одноклассники в школе будут смотреть на нас… как на героев. Но моя мама…
– Да… и моя тоже…
Трофим положил руку на плечо друга и произнес:
– Все будет хорошо. Самое главное вернуться домой. Больше мы сюда никогда не придем ночью. Будем считать, что это была моя ошибка. Парень просто заблудился в своих фантазиях. Я ведь действительно до какого-то времени думал, что мой дед пророк. Пираты, море, призраки. А самое интересное в том, что он мне так и не сказал, зачем я должен искать шхуну. Что изменится в моей жизни?
– Может, в той пещере есть сокровища? – предположил Говорун.
С обзорной площадки, где они стояли, пляж виднелся лучше, а побережье хуже. Участок, длиною в километры теперь закрывала скала. И тут Трофим вспомнил. Дед говорил, что вход в пещеру скрыт от посторонних глаз, и если он захочет найти ее, то ему придется дождаться момента, когда пещера сама даст о себе знать. «Может, поэтому он рассказывал мне о шхуне?» – подумал Трофим. Все-таки глупо было идти так далеко. Еще глупей верить в призраков на корабле.
Трофим присел и глянул под свод скалы. Каменная пропасть внедрялась в море так, будто кто-то продольно резал ее на куски. Чуть ниже располагался участок пути, где скала выпирала в море и закрывала основной пляж от пляжа нудистов. Трофим с сожалением покачал головой. Человек делает массу ошибок, но досаду чувствует только в том случае, если провал задевает его душу и сердце. Трофим не хотел плевать на ночное путешествие. Он желал выяснить, почему последнее время ходит, точно в предзнаменовании судного дня. Никак он не мог объяснить своего беспокойства, но что-то тянуло его на этот пляж. И этим чувством простую привычку не назовешь.