Добро пожаловать в город ! (сборник рассказов)
Шрифт:
– - Ну,-- громко объявил Эндерс, прямо глядя на Берту Зелинка,-- думаю, мне придется остановиться здесь на ночь.
– - Не потребуется ли подружка?
– - равнодушно осведомилась Жозефина, и в голосе ее чувствовался отзвук надежды, что витала для нее весь вечер в этом холле.
– - Нет, благодарю вас,-- смутился Эндерс, опасаясь, как бы в эту минуту мисс Зелинка не обратила на него внимания.
– - Вы, несомненно, большой дамский угодник,-- вещала Жозефина своим скрипучим голосом на весь холл.-- Разве вы не знаете, что можете сойти с ума, если долго будете без женщины? Вы здесь уже две недели --
Эндерс с тревогой смотрел на мисс Зелинка: ему совсем не хотелось, чтобы девушка, похожая на Грету Гарбо, слышала, какой разговор ведет с ним Жозефина.
– - Спокойной ночи!
– - Он пошел по коридору, мимо мисс Зелинка, в свой номер, на первом этаже, у вентиляционного колодца,-- три доллара в неделю.
С большим сожалением оглянулся: лишь ноги мисс Зелинка теперь видны,-выделяясь на фоне грязного, мрачного холла, обещают счастливцу романтическое времяпрепровождение и благоухание цветов... Грустно открыл он дверь, вошел в номер, снял шляпу и пальто и рухнул на кровать.
Даже здесь он слышал, о чем говорит Жозефина, и ему казалось -- звучит голос вот этих грязных стен -- пристанища клопов, давно износившихся завывающих труб, даже крыс, перебегающих с одного этажа на другой и выполняющих какие-то свои, только им известные задания.
– - В газетах полно статей вот о таких молодых людях, как он,-- бубнила Жозефина.-- В конце концов они включают газовую плиту и суют голову в духовку. Боже, что за ночь! Что за утомительная, подлая ночь! Сколько утопленников придется им выловить в реке завтра утром!
– - Жозефина!
– - поплыл по холлу умиротворяющий голос Высоцки.-- Тебе нужно научиться быть всегда веселой, излучать жизнерадостность. Ты сама губишь свой бизнес, Жозефина. Оптовики мясники с Десятой авеню, рабочие скотобоен, твоя постоянная клиентура,-- теперь они все тебя избегают. Сказать тебе почему?
– - Скажи.
– - Потому что ты постоянно в мрачном настроении,-- продолжал Высоцки,-потому что ты своими меланхоличными разговорами вызываешь у всех глубокую депрессию. Женщины, подобные тебе, брызжут весельем -- вот идеал. Разве ты можешь рассчитывать на успех в своей профессии, если целый день ходишь как в воду опущенная, словно конец света наступит через два с половиной часа по времени астрономической обсерватории Булова.
– - Тоже мне скажешь -- мясники с Десятой авеню!
– - фыркнула Жозефина.-Да кому они нужны? Могу всех их подарить тебе!
Эндерс лежал на кровати, сожалея о том, что такой гордой, красивой женщине, как Берта Зелинка, приходится в эту дождливую ночь сидеть на одном из трех стульев в холле отеля "Серкус" и слушать всякие отвратительные разговоры. Он встал, включил свет, достал книгу, которую взял с собой почитать.
Меня не было у жарких врат,
Не дрался под теплым дождем,
Не лежал, изнывая, в соленом болоте
С абордажной саблей, пожираемый мухами...
– - ...Утомительная, подлая ночь! Сколько утопленников придется выловить в реке завтра утром!
– - донесся до него голос Жозефины.
Эндерс отложил в сторону томик Т.-С. Элиота1. Разве можно читать этого великого поэта здесь, в этом отеле, не испытывая при этом в душе некоторой
Ночной клуб, освещенный оранжевыми фонарями; играет знаменитый оркестр; в меню нет блюд стоимостью меньше семидесяти пяти долларов,-- даже томатного сока нет; они с Бертой танцуют -- великолепно одетые, сияющие, счастливые, и от его острот в ее глубоких, продолговатых глазах, подернутых нордической меланхолией, вспыхивают озорные, веселые искорки, потом гаснут, и глаза ее становятся вновь серьезными, задумчивыми, когда идет разговор о культуре, искусстве, поэзии...
– - "...Не дрался под теплым дождем..." -- это моя любимая строчка у Элиота: "...Не лежал, изнывая, в соленом болоте..."
Он быстро зашагал по коридору к холлу, не глядя по сторонам, покуда не остановился у конторки портье.
– - Забыл спросить: мне сегодня никто не звонил?
– - осведомился он у Высоцки, старательно избегая смотреть на мисс Зелинка.
– - Нет, никто.
Тогда Эндерс, повернувшись, бесцеремонно уставился на мисс Зелинка, напряжением взгляда пытаясь заставить и ее посмотреть на него, улыбнуться ему...
– - Вот такие головы, как у вас, мой друг,-- мрачно предрекла Жозефина,-- и находят в духовках газовых плит.
Мисс Зелинка сидела с абсолютно бесстрастным, безразличным видом, глядя в одну точку, на расстоянии двадцати пяти футов от плеча Высоцки,-- глядя терпеливо, не ерзая на стуле, но холодно, словно это ее совсем не интересует. Казалось, эта женщина ждет, что вот-вот к отелю подкатит роскошный "линкольн", дверца откроется, выйдет шофер в красивой ливрее, пригласит ее в автомобиль и подвезет к тяжелой, дубовой, обитой дорогой материей двери со стальными узорами из блестящего металла.
Эндерс нехотя поплелся назад, к своему номеру; попытался еще почитать: "Апрель, этот жесточайший месяц года..."; полистал книжку: "Вот, сказала она, твоя карта, утонувший финикийский моряк..." Снова отложил томик в сторону: нет, ночью он не может читать. Снова подошел к двери, открыл ее, выглянул в холл: ножки, в шелковых чулках, с поразительно белой кожей и упругими мускулами, все еще там, на своем месте... Сделав глубокий вдох, он вновь направился по коридору к конторке портье.
– - Вы только посмотрите,-- удивилась Жозефина,-- наш челнок вернулся!
– - Забыл спросить,-- он смотрел прямо в глаза Высоцки,-- нет ли для меня какой почты?
– - Никакой.
– - Хочешь, приятель, я тебе кое-что скажу -- откровенно?
– - вмешалась Жозефина.-- Ты сделал неправильный выбор. Тебе, конечно, нужно жить в Давенпорте, штат Айова. Честно говорю! Нью-Йорк раздавит тебя, как земляной орех.
– - Никого здесь не интересует твое мнение!
– - резко оборвал ее Высоцки; он сразу заметил, как неловко Эндерсу, как осторожно поглядывает он на мисс Зелинка, пытаясь удостовериться, какое впечатление произвели на нее слова Жозефины.-- Эндерс -- симпатичный малый, хорошо образованный,-- он далеко пойдет. Оставь его в покое, Христа ради!