Добрым словом и пистолетом
Шрифт:
Вечерело стремительно. Солнце возле озера просто проваливалось за обступающие горы, и его свет будто задувало. Но набережная не погружалась во тьму полностью: вдоль нее зажигали масляные светильники и жаровни, и цепочки огней двоились в зыбкой озерной глади. К вечеру к воде привычно выходили горожане и покончившие с заботами гарнизонные из крепости, а сейчас, когда население Хеледоса выросло едва ли не вдвое, свободных мест в корчмах и трактирах было не сыскать, а на набережной и пляже теснились, как в
— О чем торгуются-то? — поинтересовался Гвинтанн. — А то разговоры, разговоры, шуму подняли до самой Барад-Эйтель, а толком ничего не ясно!
Их пятерка пошаталась по улицам до темноты и без сговора вернулась к озеру. На парапете кое-как нашлось свободное место и для них, и для двух пивных жбанов и корзины разной снеди: выигравший свою ставку Имдир слово сдержал. Так уверенно отрекомендованный «Дарви и Фиртаиэль» трещал по швам от наплыва и к нему лучше было не приближаться вовсе, поэтому решили довольствоваться чем придется. На выручку страждущим спешили сметливые торговцы с тележками: товар вовремя подкатили прямо к набережной, и пиво плескало на брусчатку, а медь и серебро звонко сыпались в карманы и жестянки.
— Не ясно, потому что и без тебя как-нибудь разберутся, — заметил Брантиль.
— Ха-ха! Но интересно же! Сам-то небось лучше знаешь — из крепости дальше видно, — вовсе не обиделся Гвинтанн.
— Я знаю, что положено по должности. А по должности я командую взводом, а не веду переговоры с наугрим.
— Ты так скоро станешь серьезней, чем сам Голфин! О, да я ж тут видел его! Вот как вас сейчас! Выпало поменяться, и мы шли до самого Тегин-Кай, ну, в Ард-Галене. А там как раз Верховный с высочайшим визитом. Важный, серьезный… Как… Вот как Бран почти! Видите, все о чем-то договариваются: Голфин с арфингами, наши с наугрим. А мы с вами и не в курсе. Дело ли?
— Тебе-то сдалось? — хмыкнул Дорион. — Голфин какие-нибудь укрепления приехал смотреть. А наши — ясно: будут торговаться о пошлинах и льготах.
— Ага, укрепления! Пальцем в небо, друг дорогой! Они же не каменщиков собрали, а фуражиров, тыловиков всяких, снабженцев… Вот меня снабжение, может, и заботит — вдруг мы без пива останемся…
— Почему без пива? — удивился Имдир.
— Почему-почему, — усмехнулся Алантар, — разведка! Продадут все зерно наугрим, излишки через арфингов барсуку дориатскому. А мы будем пить какую-нибудь наугримскую бормотуху.
Брантиль поморщился, но промолчал.
Дорион несогласно покачал головой.
— Зерна своего с избытком. Наугрим мы уже сейчас продаем больше прочих. Верно, они его везут дальше на восток и хорошо на этом зарабатывают. Не исключено, могут продавать еще больше. Вопрос, что нам за это сторгуют.
— Ха, что они-то нам предложат? — фыркнул Гвинтанн. — Руду добываем, земляное масло есть… Лес, пенька… Кони, фураж — все свое! Мне вообще неясно, зачем продавать наугрим руду и брать у них же сталь.
— Затем, — Брантиль вручил ему рыбину, — помолчи уже, трещотка,
— А-а-а, — протянул Гвинтанн, — умно… может быть, и так… А ты что скажешь?
Имдир молча наблюдал, посасывая сушеную плотву и теперь только пожал плечами, извиняюще улыбнулся.
— Я скажу, что не задумывался. Мне как-то не очень интересно.
— Уж так и неинтересно? — съерничал Алантар. — А про кого живописали, как выследил на перевале незаконный караван?
— Так это что, это другое дело — служба. Выследил, — Имдир скромно наклонил голову. — Был… ну не караван, так — шестеро. Спрятали на себе приличную партию камней. Пришлось их аккуратно развернуть: зачем нам ссоры перед важной встречей.
— Камни, — понимающе покивал Дорион, — я слышал. На Аскарском посту с месяц назад нашли тайник внутри груза. А сам груз был законный, все бумаги в порядке.
— И куда такое счастье везли?
— Можешь не отвечать, угадаю. Зазаборному королю в карман, — Алантар поморщился.
На этот раз Брантиль не смолчал.
— Прекрати.
— Почему?
— Потому что это не красит.
— Не красит — что? Отдать должное жадному трусу?
— Злословить у него за спиной.
Алантар резко помрачнел и подобрался.
— Говорю что думаю. Егошество мне давно не король — я свой выбор сделал и не жалел о нем ни дня! А ты, кажется, мне уже не командир и не воспитатель.
— Эй, ребята…
— Не командир, — Брантиль не рассердился, но продолжил заметно прохладнее: — И Дориат ты действительно покинул. И новому лорду присягнул. Зачем только оскорблять прежнего по каждому поводу? Мои родители были с Тинголом у Амон-Эреб и трусом его не называли.
— Что с того? Ты-то сам не присягал и в Дориате никогда не был. В отличие от нас с Дорионом. А он не против — ты не против ведь?
Дорион озадаченно мигнул.
— Чего вы вдруг завелись?
— …тебя, что ли, задевает?
— Если хочешь знать — да.
Алантар замолчал, закусил губу.
— Хорошо. Я понял. Извини, Бран. В Тиритбаре никого не задевает, я к этому уже привык.
— Я понимаю.
Они посмотрели друг на друга и примирительно стукнулись кружками. Остальные, слегка опешившие от перепалки, присоединились. Немного помолчали, отвлекшись на еду.
— Ну его, парни, — подытожил Гвинтанн, — он сидит там, мы сидим здесь. Друг другу не мешаем. Давайте лучше дальше. Дорион, что с камнями-то?
— С камнями. Хорошие камни голодримской работы. И их действительно везли в Менегрот. Так в подорожной настоящего груза значилось.
— Выходит, наугрим перепродают наши камни в Дориат? — Алантар удивился.
— Выходит, что так. В Таргелионе берут их значительно дешевле, это выгодно, — предположил Дорион, — а мы в Дориат драгоценности не продаем, даже через арфингов