Добрый 2

Дмитриев Дмитрий Савватиевич

К груди!!!

Прошли уже долгие минуты, а я всё ещё стоял на месте, пришибленный этим фактом. Хотелось стать этим мерзким лесным духом, ну или стереть пару миров в мелкодисперсную труху. Хотя первое было предпочтительнее.

— Хватит пускать слюни, вкусненький, — из ближайших кустов на меня мохнатым шаром выкатилась Мара. — Бежим!

Я было рванул за ней, ну чисто на инстинктах, типа все побежали и я побежал, но потом резко тормознулся.

— Чего застыл? — Мара заметила мою остановку и вернулась.

— Последний

раз, когда меня вот так резко просили бежать, всё плохо кончилось, — с расстановкой произнёс я. — Или ты объясняешь куда, зачем и от кого бежим, или беги сама. Стар я для безумной беготни.

— Нет времени объяснять, — резко дёрнула меня за руку Мара.

— Когда появится, тогда вернёшься и расскажешь, — твёрдо заявил я, давая понять, что приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Мара ещё раз с силой дёрнула меня за руку, и даже свалила меня с ног, и даже протащила волоком несколько метров, но потом сдалась.

— Хорошо, только без долгих уточнений.

— Угу, — согласился я.

— Наши родители решили от нас избавиться, — начала принцесса варов с места в карьер. — Не спрашивай почему, это долго объяснять. Просто мы отказались от престолонаследования и т. д. Но напрямую убить нас нельзя, поэтому они решили использовать тебя. Тоже не спрашивай, — предугадала мой вопрос Мара, — я не знаю как. Хлоя с Болотной остались по-тихому разобраться. А меня отправили спрятать тебя. Бежим! — Этим призывом Мара закончила недлинный монолог и опять с силой рванула меня за руку.

«А ведь её показания во многом сходятся с показаниями Ариэль, — пронеслось у меня в голове. — А что, если это правда? Ведь по старой традиции самый правильный ответ на вопрос — это самый простой ответ. И не нужно тут городить теорему Ферма. Вот только шариться по этому миру мне осточертело до коликов в подверженной циррозу печёнке. А тем более прятаться».

— Хорошо, — согласился я с Марой. — Только бежать я буду в свой мир.

— В смысле? — не поняла Мара.

— Дай секунду.

С этими словами я встал, на мгновение зажмурился, представляя свой мир, а точнее свой двор, тот в который я вернулся прошлый раз, и, прорисовав его в голове более-менее подробно, открыл глаза.

— Только не мешай мне, — обратился я к Маре.

Не ожидая её согласия, а уж тем паче возражения, я начал шагать.

Двадцать шагов с открытыми глазами.

Потом закрыть.

Двадцать шагов с закрытыми глазами. И главное, не открывать и не подглядывать.

— Добро, ну ты ж прямо ё-ё-ё…

Знакомое приветствие лаконично показало мне, что всё получилось.

Глава 5

— Мадмуазель, — донёсся до моего слуха голос второго собутыльника. — Тут, конечно, не пуританские взгляды, но… вам не холодно?

— Чего до белки допились? Какая я вам мадмуазель?

— Добро, закройся, — посоветовали

мне. — Может, желаете для сугревчеку? Шато нет, но есть чистый спирт. Классики рекомендуют.

Нет, белкой здесь явно не пахло, по крайней мере, белка не приходит сразу ко всем, она та ещё единоличница. И глаза у мужиков как-то подозрительно горят, что-то я не припомню употребляемых жидкостей с такими последствиями.

С этими мыслями я огляделся и… спирт потребовался уже мне.

И как эту красотку занесло в наши края? Насколько я ориентировался на местности, а я ориентировался, несмотря на частично порушенную алкоголем память, нудистких пляжей поблизости не наблюдалось. И вариант пошла попудрить носик в кустики и заблудилась здесь не прокатывал. Тупо бы не дошла. Замёрзла по дороге. Ещё, конечно, можно предположить, что к любовнику внезапно нагрянула жена, и мы теперь лицезреем результат «супружеской верности». Вот только эта «испуганная лань» совершенно не тянула на данную роль. Хотя, конечно, женская натура чрезмерно обманчива. Но нет, не тянула, и всё тут.

— Можем коктейльчик изобразить, — не дождавшись ответа, стал предлагать тот, кто предлагал спирт. — С пивком.

«Испуганная лань» ещё больше округлила глаза и шмыгнула курносым носом.

— Да ты не бойся, мы тебя враз согреем, — по-своему интерпретировал это шмыганье любитель булгаковской классики. — Вот у меня куртёжка чистая, только вчера нашёл.

С этими словами наш заботливый двинулся к обнажённой девчушке, снимая с себя заявленную куртёху. Резкий удар пяткой в лоб пресёк благие намерения, унося доброжелателя в густые кусты вместе с курткой.

— Да ты чё?! — подорвался с места второй собутыльник и отправился в полёт вслед за первым с возбухающей шишкой на лбу.

— Не, не, не! Я вообще не пьющий, — пошёл в отказ третий и, цапнув недопитую бутылку, растворился в зелёных насаждениях.

— Мара? — на всякий случай осведомился я, хотя после классического удара пяткой все сомнения не имели права на существования. — И какого хрена ты за мной попёрлась?

— Холодно, — проклацала зубами принцесса варов, и я только сейчас увидел, что она конкретно замёрзла.

— Ну да, не май-месяц, — констатировал я, пытаясь завернуть Мару в частично снятую с себя одежду. — Октябрь.

Если бы ко времени нашего захода в подъезд гипотетический консьерж выписался из дурки, то сейчас… нет, обратно бы в неё не отправился, не тот случай. Он бы вызвал полицию. И уже та, в свою очередь, потребовала от меня объяснений, куда я веду практически обнажённую девицу, еле-еле прикрытую в самых интересных местах. А с учётом того, что эта девица осталась внутри Марой, то и наряду полиции, и консьержу не позавидовал бы самый отъявленный мазохист. Поэтому я снова порадовался за здоровье несуществующего консьержа и, незамеченный никем, протащил Мару к себе в квартиру.