Добрый 2
Шрифт:
А всё-таки, что это было?
***
Примерно после часа моего внутреннего бурчания с неизменным продвижением вперёд, я понял, что иду не туда. Слова гургута «по прямой» и «близко» не соответствовали действительности ровно наполовину. Близко как-то не случилось. И не близко не случилось тоже. К королевам я не попал.
Я покрутил головой на триста шестьдесят градусов, и слово «попал» стало казаться мне единственным
Я заблудился.
После встречи с двумя ведьмами я просто тупо пошёл не туда. И на вопрос «куда?» ответа у меня не было. Шутка ли, часик отмахать бодреньким шагом по лесу. Да тут и пяти минут хватит, чтобы заблудиться.
Паника лёгким холодком прошуршала по моей спине. Организм тут же откликнулся приступом голода и жажды и готовностью умереть в страшных муках.
И вот почему, когда это нужно, ни одна особь местной разумной фауны не пристанет ко мне со своими надоедливостями?
Да я бы сейчас с радостью Болотную-старшую расцеловал бы, не говоря уже о младшей.
Да я бы сейчас этого клерка из духовской канцелярии возвёл бы в ранг друзей на веки вечные.
Зару и Лою назначил бы любимыми тёщами, даже не женясь на их дочерях.
Великому бы за хвост приволок его Ариэль, заставил бы пожениться и отправил бы навёрстывать упущенное за все столетия.
Ну, хоть кто-нибудь. Хоть какой-нибудь дролонг прошелестел бы крылышками.
Никого.
А вот теперь уже даже не паника. Тихий ужас захватил меня в свои липкие влажные объятия.
А самое главное, непонятно с чего. Ну, был я уже в одиночестве в этом мире. И было мне, как говорится, до состояния русичей супротив татаро-монгольской орды. Ну, это когда они про себя рассказывали, сколько их. И всё спокойненько, ни один волосок на попе не шелохнулся. А сейчас прямо вот ужас, ужас и паника, паника. И главное, умом понимаю, а сдерживаюсь из последних сил.
И самое противное — это непреодолимое желание забиться в какую-нибудь щель, закрыть голову, хотя бы даже и руками, и отделиться от этого мира хоть какой-то, но защитой.
Вот сейчас.
Вот за тем камушком.
Хоть на чуть-чуть.
Просто успокоиться.
Да-да, вот так хорошо.
И подремать.
Всего минуту.
Просто на минуту закрыть глаза.
Просто собраться с силами.
Тридцать секунд.
Ещё тридцать секунд.
— Всё, ты проиграл.
Приснившийся мне голос был абсолютно не знаком. А впрочем, меня это не волновало. Я наконец нашёл в этом мире точку, где я могу успокоиться и не бояться. Поэтому пошли все голоса к чёрту.
— Но ты играла нечестно.
— Да? И в чём моя нечестность?
— Ты специально направила его в другую сторону и заманила на сонную поляну.
— Это твои
— После встречи с двумя ведьмами?
— И что такого? Большой мальчик, мог бы запомнить направление. Или вам, мужикам, небольшая близость отбивает мозги?
— Но это нечестно. Это манипуляция.
— И что? Где в нашем уговоре запрет на манипуляции? Запрет на колдовство вижу, а вот на манипуляции что-то не проскальзывает. Может, процитируешь?
— В любом случае у меня ещё есть три дня.
— Три дня он будет спать. Признай, что ты проиграл.
— Три дня.
— Через три дня его уже никто не разбудит. Он просто умрёт во сне от голода и жажды. Тебе его совсем не жалко?
— Три дня.
— Упёртый вихр! Признай поражение, и мы его разбудим и отправим в свой мир. Можем даже память почистить.
— Что это сейчас было? В тебе проскользнула доброта?
— Не стоит ловить меня на профессиональной непригодности. Он не по нашему департаменту. Тут я могу проявлять любые эмоции.
— Но доброта… у тебя?
— А он мне симпатичен. За последнюю тысячу с небольшим лет это единственный участник наших споров, который мне симпатичен. Давай, признай поражение — спаси ему жизнь.
— Значит, симпатичен? Тогда я выиграю этот спор.
— Нет, не выиграешь. Как с Великим вождём не будет. Тогда я была ещё слишком молода. И история была уж очень пронзительная. А тут… он мне просто симпатичен.
— Три дня. И я признаю поражение.
— Думаешь, что я сдамся, видя, как он умирает на моих глазах?
— Давай подождём три дня.
— Чтобы ты не тешил себя иллюзиями, я подкину тебе ещё один денёчек. Пусть у тебя будет четыре дня. Я же всё равно выиграю этот спор.
— Три дня. Мне не нужны от тебя одолжения.
Неожиданно что-то больнючее прилетело мне в голову, выбивая из неё все звучавшие во сне голоса.
— Очнись, Серёжа!
Это противное требование наравне с болью снова сделало мою жизнь невыносимой. А я ведь только нашёл то уютное местечко, которое искал всю жизнь. И на тебе! Даже тут кем-то занято.
— Да очнись же ты! Кто же тебя затащил-то сюда? Это место специально ищи — не найдёшь.
Вот сейчас открою глаза, встану и поубиваю всех и каждого. Сейчас… минуточку… тридцать секунд… ну десять…
— Вставай!
Хлёсткие удары по моим щекам не давали возможности уединиться в своём мирке. В своём уютном, тихом, спокойном, желанном мирке.
— Только такой придурок, как ты, мог пройти пояс ужаса, чтобы уснуть на поляне забвения. Ведь специально же делали, но, видно, для тебя идиота простые чувства слишком просты. Вставай! Я сама тебя отсюда не вытащу.