Добрый мир
Шрифт:
человеком, который копил силушку, чтобы ломиться в дверь, а эта дверь вдруг
взяла да оказалась незапертой. Ему дали комнату с первого захода! И даже не
в общежитии, а в настоящей благоустроенной квартире — с ванной, газом и...
черт знает с чем еще. Человек, к которому он пришел, только позвонил
несколько раз по телефону и рассказал, какие и где ему взять бумаги.
— Значит, говоришь, из Афганистана? —
не то переспросил, не то просто
краснея и путаясь, рассказал ему свою нелепую историю.— Слышал, что есть
у нас такой, слышал. Говорили...
Это был лысый пожилой человек, невысокий и плотный. Разговаривая,
он без конца разминал и крутил в пальцах папиросу, и Саня все ждал, когда
она у него рассыплется. О квартире он почти ничего не говорил, а взялся
расспрашивать про Санину службу.
— На бээмпэ, говоришь, катался? Не видал.
Чего не видал, того не видал. Вот про «тридцатьчетверку» что хочешь
рассказать могу, а
эти, новые, только в журнале «За рулем» смотрел... Награды-то есть?
Саня кивнул.
Секретарь помолчал — ждали звонка из ЖКУ, до этого он сам туда
звонил,— и вдруг негромко спросил:
— Ну как там? Много наших парней гибнет?
Саня молчал. А что было отвечать? Что значит — «много»? А «мало»?
— Мины заколебали,— наконец нехотя ответил он.— Про
«макаронницу» когда-нибудь слышали? — он быстро взглянул на секретаря.—
Маде ин Италия. Днище прожигает, как из гранатомета. У меня, правда, не
случалось... Гибнут, конечно. Война ведь. Духари — солдаты неплохие.
— Сам-то хоронил? — напряженно спросил секретарь.
— Там не хоронят. Домой отправляют.— Саня хмуро смотрел в пол.
— Ну, ты ладно, не обижайся,— торопливо пробормотал его
собеседник.— Душа болит, вот и лезу с расспросами. Сам-то я с февраля
сорок третьего и до Праги... Пришлось, в общем, повоевал... м-да... И вам
теперь вот тоже досталось... Духари — это кто? Душманы?
— Ну,— Саня кивнул.— Духари, духи...—
У него вдруг поднялось настроение. Этот лысый
человек все больше напоминал ему отца в первые его домашние дни —
и деликатным своим
любопытством, и вот этой несвойственной их
возрасту растерянностью: что там? как там?
много ли гибнет парней? И того, и другого
хотелось по-дружески, чуть свысока, похлопать
по плечу и как-нибудь успокоить добрым словом.
Пока он подбирал это слово, позвонили из ЖКУ.
Ему выделили комнату «из резерва главного командования», как в
шутку выразился секретарь парткома, и через три дня, оформив все
необходимые
Саня понимал, что ему крупно повезло. Но что повезло настолько, он
понял лишь тогда, когда впервые пришел в свое новое обиталище. Это была
двухкомнатная коммунальная квартира на втором этаже кирпичного дома, и
жил в ней всего один человек, маленький седой старик. Когда Саня открыл
своим ключом дверь и вошел, старик, в шляпе и в аккуратном сером
костюмчике с голубым институтским «поплавком» на груди, стоял в коридоре
и удивленно смотрел на него.
— Я ваш новый сосед,— смутившись, сообщил Саня.—
Здравствуйте. Александр.,. Фе-
тисов. Саша, значит... Вот, жить теперь здесь буду.
— От так ладушки! — всплеснул руками
старик.— А я думаю: кто это в дверь шебаршится? Ну-ка, ордерок
покажи-ка!
Саня торопливо полез в карман за ордером. Но старик даже не стал его
читать. Посмотрел бумагу, и все.
— Один али с семьей? — деловито осведомился он.
— Один...
— Фу, слава богу! — Дед снял шляпу и протянул Сане руку: —
Григорий Иванович. Можешь звать — деда Гриша, меня все так зовут.
Пойдем, хозяйство покажу.
Саня осторожно пожал сухую стариковскую ладошку, и они пошли
смотреть квартиру. По пути старик успел рассказать, что до Сани в его
комнате жило семейство с двумя маленькими пацанами, и это было сущее
наказание.
Дедуль был что надо. Бравенький, веселый и подвижный, он целыми
днями бегал по своим делам, и Саня видел его дома только поздними
вечерами, неизменно вежливым и приветливым. Ребятам он тоже понравился.
Когда, в первую субботу после заселения, Саня устроил маленькое новоселье,
а Вася Козырев поднес деду фужер шампанского, тот завернул такой длинный
развеселый тост, что парни взвизгнули от восторга.
— Ах ты, господи, до чего сладкая после
Указа-то! — выпив все до капельки, крякнул
дед.— Ну-ка, подлей ишшо!
Ему подлили. Он выпил, поблагодарил и
убежал. Сказал что-то про клиентов, которые ждут, и убежал!
Это был странный и удивительный дед. Он мог заскочить к Сане в
комнату часов в одиннадцать вечера и заговорщицки спросить:
—
Головным убором интересуесся?
И пока Саня размышлял, интересуется он или нет, деда Гриша быстро
предлагал:
— А хошь, белок на шапку достану? Али
тебе лучше ондатра?
И действительно доставал. В три дня.