Добыча
Шрифт:
Она проводит меня на кухню, я этому рада, сейчас неплохо было бы подкрепиться. В нашем доме незнакомая мне девушка, сразу же чувствую, что она человек. Как же хочется свежей крови, подхожу ближе, слышу биение её сердца. Её внешний вид просто кричит о том, что она француженка: светлые волосы, ярко выраженные скулы, продолговатый нос. Она симпатичная
– Bienvenue b'eb'e. Puis-je te mordre? 3 – обращаюсь к ней.
– Ouah! Votre francais est parfait! 4 – удивляется она, округляя глазки, я чувствую клыки у себя во рту.
3
Добро
4
Вау! У вас идеальный французский!
– Не трогай её, Доминика, она сувенир для твоего отца из Парижа, – строго вычитывает мне Долорес.
– Он мне не отец.
– Ты когда-нибудь прекратишь сопротивляться тому, что в клане все мы связанны? Это сильнее, чем семейные узы.
– Тебя передёргивает, когда я говорю "мама".
– Ты агрессивная сегодня. Голодна? Где твой донор?
– Убила её. Слишком доставала меня своими чувствами, – равнодушно отвечаю я.
– Ты жестокая, – начинает отчитывать меня она, ну точно в мать играет.
– Они глупы.
– Никто из них ни выжил после тебя. Дело не в них, признай это. Просто тебе нравится убивать.
С неприкрытым раздражением я отхожу от неё и заглядываю в холодильник. Она права – я голодна. Вскрываю гемакон, выливаю его содержимое в кружку и ставлю её в микроволновку. Эта рутина меня раздражает. Каждый раз, когда Долорес возвращается, она переворачивает все с ног на голову, словно ураган. Всегда берет то, чего хочет, оставляет тебя ни с чем. И это она мне говорит про жестокость. Она чувствует моё напряжение.
– Давай поедем в твой клуб, найдём кого-нибудь для нас, – смягчается, подходит ближе, обнимает со спины.
– Не хочу.
– Тогда поужинаем с семьёй, а потом я покажу тебе, как сильно скучала. Чарльз заказал столик в «Galvin at Windows», это на двадцать восьмом этаже.
– Мне определённо сегодня везёт на туманный вид на Альбион свысока, – покидаю её объятие, достаю подогревшуюся кровь.
– Иди, подбери платье. Кстати, у тебя в спальне подарок от меня, поблагодаришь позже.
Я совершенно не удивляюсь, обнаружив в своей комнате на кровати комплект нижнего белья. Когда я его надену, то сама стану для неё подарком. Ей нравятся такие вещи, нравится роскошь, богатство, нравится играться, а потом ранить, нравится контроль. Она всегда знает, чем меня удивить, постоянно балует, дарит немыслимо дорогие вещи, хотя я вполне сама себя этим не обделяю. Я люблю её радовать в ответ. Долорес для прикрытия называется моей матерью, все в это охотно верят, многие говорят, что мои родители выглядят слишком молодо для такого количества уже взрослых детей. Я самая младшая в семье, точнее – самая крайняя в нашем клане. Мы связаны узами обращения, конкретно я – с Долорес, поэтому она имеет влияние на мои поступки. Она нередко упоминала, что сама привязана ко мне не меньше, что даже любит меня. Однако верностью похвастаться она уж точно не может, как и я, впрочем. Мне это не нужно. Мы даём друг другу минимум, необходимый для удовлетворения наших желаний, вместе занимаемся финансами, клиникой.
По дороге в ресторан Долорес рассказывает о своих деньках, проведённых в Бордо, показывает фотографии с роскошных отелей, где она нежится в объятиях мужчин. Говорит, что я зря не поехала с ней, сама не понимаю такого упущения.
Ужин семейный, но скорее деловой. Проходит в обычной, спокойной обстановке. Мои "сестры" и "братья" преимущественно работают подпевалами у "отца", соглашаясь с любыми мыслями и идеями, выдаваемыми им. Как
Нам подают мясо с кровью, оно на высоте, к алкоголю я не притрагиваюсь, но Долорес его охотно хвалит. Под вежливым предлогом я удаляюсь из-за стола, нахожу подходящее место на фоне вечернего города, что словно рождественская ёлка сияет миллионами ярких огней. Вид на столицу отсюда просто очаровательный, лондонский глаз с этим в сравнение не идёт. Думаю, Алиса оценит. Букингемский дворец, стадион «Уэмбли», Гайд-парк, колесо обозрения – все как на ладони. Делаю селфи на этом фоне и отправляю ей с подписью: «Тебе следовало бы видеть это со мной». Прочитано, но ответа нет. А впрочем, зачем мелочиться – набираю её номер, она сразу же отвечает мне.
– Ты сама?
– Нет, с семьёй, – удивляюсь её вопросу, я была бы рада её присутствию, – Рабочие моменты.
– Я угадаю, если предположу, что ты уже заскучала там давно.
– Ты уже неплохо меня знаешь.
– Ну, твой язык почти был во мне, так что… – неожиданно выдаёт она.
– Алиса! Прекрати заводить меня сейчас же.
– Что? Я не…
– Пришли фото, – так хочу увидеть её.
– Я уже приготовилась ко сну, на мне пижама, я выгляжу не очень. Но твоё я видела, – делает паузу, явно сглатывая то, что она хотела бы сказать, – Красивое платье.
– Ты так думаешь?
– Довольно откровенное для ужина с семьёй, – произносит она неуверенно.
– Ревнуешь?
– Я буду о нём думать.
– Можно я перезвоню тебе ещё позже, – мне приходится заканчивать разговор, потому что Чарльз жестом зовёт меня обратно за стол.
– Если я не буду спать – отвечу.
Закончив столь милую беседу, я прижимаю телефон к груди, предвкушая будущий ночной звонок. Вернувшись к собравшимся, я выслушиваю выговор о том, что нельзя так часто убивать доноров, и что за мной в который раз уже пришлось подчищать. По правилам клана нельзя убивать ради личной выгоды, но при этом можно посылать меня, как крайнюю, в любую точку мира, чтобы убить кого-то из высокопоставленных лиц, которые могут быть опасны для существования нашей милейшей семьи кровопийц. Иногда я убиваю обычных людей, которые просто являются конкурентами в сфере оказания медицинских услуг. С ними резвиться не так весело, можно сделать это любым способом – они все равно умрут. С членами других кланов это куда труднее, поэтому и увлекательней. Впрочем, мне нравится такая работа: выпускать пар, смотреть, как жизнь покидает их глаза, как душа зарывается куда-то настолько глубоко, что становится крошечной, теряет свою силу. Ощущение власти над чужими жизнями где-то на грани с сексом.
По окончании ужина нет надобности притворяться семьёй, у каждого своя жизнь. Чарльз идёт развлекаться на нулевой этаж со своей француженкой. Хотела бы я быть на его месте, но у меня более увлекательные планы на вечер. Долорес следует за мной в комнату, закрывает за нами дверь и прижимает к ней меня.
– Ты в нем?
– Да.
– Сними платье, – командует она.
Пока я медленно снимаю его, Долорес усаживается на кресло, закидывает ногу на ногу, распускает огненно-рыжие волосы немного ниже плеча, прожигая меня взглядом. Я делаю это медленно, дразню её зверя, вижу, как зрачки серых глаз расширяются. Она наслаждается тем, как её подарок подчёркивает мои формы. Балконет из крупного кружева делает мою грудь более округлой, выпячивая её верхнюю часть. Комплект идеально подходит под тон моих губ – алый. Долорес всегда выбирает для меня именно его, это её любимый цвет, и она утверждает, что я в нём ещё более прекрасна. Вот бы Алиса видела меня такой.