Дочь для миллионера. Подари мне счастье
Шрифт:
– Мама всегда читает мне сказку на ночь, – доверительно сообщает Ксюша, на что я грустно развожу руками.
– Я не знаю, сказок, малыш. Но на завтра обещаю подготовиться.
– Тогда расскажи про вас с мамой. Как вы встретились? – не отпускает меня дочь, и я повинуюсь, ограничиваясь коротким.
– На матче. Она туда пришла со своим бывшим парнем.
– И ты ее отбил?
– Ага, – признаюсь я с плохо скрываемой гордостью, а Ксеня снова бьет мне под дых пробуждающим старые воспоминания вопросом.
– А ты ее любил? Мою маму.
Ровно
– Любил.
– Хорошо.
Заключает Ксюша и переворачивается на другой бок, подкладывая ладошку под голову. Какое-то время я гипнотизирую задумчивым взглядом ее спину и на цыпочках выскальзываю, тихонько притворив за собой дверь.
А наутро в мою реальность врываются кричащие заголовки, которыми теперь пестрит весь интернет.
«Сенсация. Известный футболист и завидный холостяк Данил Багров девять лет скрывал ото всех внебрачную дочь».
Глава 4
Данил
– Доброе утро.
Не слишком бодро приветствует меня Ксюша, протискиваясь в мою реальность, пока я пялюсь на экран мобильника посреди гостиной. Там, где меня застали поистине смачные новости о том, какой я козел, мудак и дальше по списку.
Заспанная, наша с Эвой дочь шлепает босиком по полу и прижимает к себе того же плюшевого медведя, с которым появилась у меня на пороге. В ее рюкзачке нашлась симпатичная розовая пижама в белый горошек, расческа, куча резинок, и даже зубная щетка. В общем, девчушка как следует подготовилась к ночевке в чужом доме. И это наводит на определенные мысли, но я не успеваю их толком сформулировать. Отвлекаюсь.
Тряхнув распущенными волосами, Ксеня сладко зевает, и я невольно переключаюсь. Смотрю на нее по-новому и признаю, что за короткие сутки она так гармонично вписалась в мой закрытый мир, что мне не хочется ее прогонять. Не хочется поскорее от нее избавляться.
И злиться на нее за то, что мне теперь светит огромная куча проблем, тоже не хочется.
– Привет, малышка.
Прочистив горло, я здороваюсь с мелкой и кладу телефон экраном вниз на стеклянный столик. Он вибрирует и норовит съехать с края поверхности, но я ничего не предпринимаю. Вслушиваюсь в слегка раздражающий шум, как в фоновый, и не желаю контактировать с внешним миром.
Звонят все. Друзья по команде. Мама с отцом. И, конечно, досужие репортеры, желающие вытрясти из меня как можно больше подробностей.
«Сын, это правда?».
«Дань, бро, ты реально заделал бывшей малявку?».
«Добрый день, Данил Дмитриевич, никак не могу связаться с вашим агентом. Хотела договориться об интервью. С уважением, Элла Таранова, «Спортивный экспресс».
«Данил Дмитриевич, а вы выплачиваете вашей экс-супруге алименты?».
Сообщения сыплются на меня, как из рога изобилия, но я упорно их игнорирую и провожаю гостью
Ксюша возвращается ко мне спустя минут десять – посвежевшая и пахнущая мятой. Ее щечки порозовели, глаза блестят. И у меня попросту не поворачивается язык ругать ее за то, что она перевернула привычный порядок вещей.
Я не испытываю благоговейного трепета перед детьми. Но эту кроху мне хочется оберегать и опекать. Наверное, срабатывает генетическая память и пресловутый отцовский инстинкт.
– Иди-ка сюда. Завтракать будем?
– Будем. Только заплети мне, пожалуйста, косичку.
В горле застревает банальное «я не умею». Добродушно улыбнувшись, я нахожу видео-урок, несколько раз его пересматриваю и принимаюсь за это нелегкое дело.
Выходит не сразу. Золотистые локоны не слушаются и норовят все время выскользнуть из пальцев. Но я упрямо с ними воюю и с шестого раза все-таки сооружаю простую прическу.
– Готово.
Сообщаю, довольный собой, и сооружаю нам нехитрый завтрак. Яйца всмятку, тосты с творожным сыром, авокадо и ломтиками слабосоленой семги. Никакой нам картошки фри, бургеров и прочей вреднятины, которую мы уминали вчера.
Ксюше я наливаю чай. Себе же завариваю крепкий дурманящий кофе, потому что мне необходимо взбодриться и прочистить все еще поскрипывающие мозги.
Я до сих пор безмерно зол на Эву за то, что она не удосужилась предупредить меня заранее о Ксенином визите, за то, что молчала о существовании дочери и столько лет жила так, как будто меня никогда не существовало на ее орбите.
При этом я все-таки благодарен бывшей за то, что с появлением шустрой малявки в холостяцкой квартире стало чуть более шумно и оживленно.
Пока я анализирую свои сумбурные противоречивые эмоции, проходит пара часов, и в моей берлоге материализуется растрепанный Говоров. Выглядит он так, как будто недавно выбрался из кровати и бежал марафон. Его русые волосы торчат в разные стороны, на висках блестят капельки пота и губы подрагивают так, словно он хочет меня обматерить, но сдерживается в присутствии ребенка.
– Это катастрофа, Дань! Самый настоящий Армагеддец! – вопит Денис, как герой небезызвестного советского кинофильма, у которого украли два магнитофона, две кинокамеры, золотой портсигар и замшевую куртку.
Я же транслирую завидный дзен.
– По-моему, ты преувеличиваешь.
– Преувеличиваю? Преувеличиваю?! – вскидывается Говоров и нарезает десятый круг по гостиной. – Новость распространилась, как лесной пожар. Тебя не обсуждает только ленивый. Ты в глубой жо… В заднице ты, Багров!
Ревет разъяренным гризли Ден, ну а я беспечно пожимаю плечами.
– Все, что могло случиться, уже случилось, – замечаю я философски и иду к шкафчику, чтобы достать оттуда еще одну кружку и налить другу кофе. – Ты голодный, наверное. Завтракать будешь?