Дочь для миллионера. Подари мне счастье

Гранд Алекса

Взбодрившийся, Говоров седлает любимого конька и принимается расписывать перспективы на грядущую неделю. Я же кривлюсь, будто съел целиком лимон. Последнее, чего бы мне сейчас хотелось, так это красоваться под прицелами камер и натягивать на лицо фальшивую улыбку.

Боковым зрением я фиксирую, что Ксюша тоже недовольно морщится. Поэтому принимаю решение незамедлительно.

– Сегодня у нас с Рапунцель выходной. Никакой больше публичности. Только я и она. А завтра мы приедем, куда скажешь. Окей?

– Ладно.

Не без досады

отпускает нас Ден. И я пользуюсь моментом, закрываю счет и увожу Ксюшу до того, как нечто еще более гениальное придет в светлую голову друга.

Первым делом я везу малышку на картинг. Там мы облачаемся в комбинезоны, натягиваем шлемы, выслушиваем инструктаж по технике безопасности и отрываемся вволю.

Я кайфую, как не кайфовал уже давно. Теряю счет времени. И с гордостью наблюдаю за тем, как Ксеня закладывает очередной вираж. Кажется, азарт и жажду к победе она впитала с молоком матери.

Пусть я не знал о ее рождении и не участвовал в ее воспитании. Но в ней ведь течет моя кровь!

– Ну а теперь по магазинам? Выберем тебе платье, раз я обещал!

– Ура!

Накатавшись вволю, мы устраиваем набег на торговый центр. Я покорно следую за своей маленькой спутницей по бутикам, выслушиваю комплименты от девушек-консультантов о том, какая чудесная у меня дочь, и терпеливо жду у кабинки, пока она перемеряет целую гору нарядов.

Я не лукавил перед журналистами. Раз уж мне стало известно о дочери, я не планирую исчезать из ее жизни и намерен компенсировать годы своего отсутствия.

Пока хотя бы подарками. А дальше как получится.

Спустя пару часов Ксюша становится обладательницей воздушного небесно-голубого платья, как у принцессы, кремового джемпера ассиметричного кроя, драных джинсов, которые ей ни за что в жизни не купила бы мама, и крутых ботиночек на толстой подошве.

Я же получаю легкий нервный тик и необычайное удовлетворение.

Домой мы возвращаемся, когда уже начинает темнеть. Разбираем пакеты с Ксюшиными нарядами. Ставим чайник. Разогреваем еду. И, когда мы усаживаемся за стол, раздается звонок в дверь.

Чертыхнувшись, я соскальзываю со стула, иду открывать и шалею.

На моем пороге стоят сотрудники доблестной полиции. За спиной у них маячит взволнованная Эва. А то, что происходит дальше, и вовсе напоминает паршивый акт третьесортной пьесы.

– Багров Данил Дмитриевич? Вы обвиняетесь в похищении ребенка.

Глава 5

Эва

– Ксюнь, пожалуйста, будь хорошей девочкой. Слушайся тетю Машу. И не шали, ладно?

Я целую дочку в висок, прохожусь пальцами по ее тугим косам и раздосадовано выдыхаю.

Мы перебрались из теплого Сочи в прохладную столицу всего неделю назад, только успели немного обустроиться и разобрать вещи, как мне срочно потребовалось лететь назад.

Нашелся покупатель на квартиру, доставшуюся

нам с сестрой от бабушки, и его ни в коем случае нельзя упускать. Я хочу отложить свою половину, немного накопить и взять в ипотеку жилье.

– Хорошо, мам, – обещает дочурка, и я с трудом обретаю спокойствие, хотя интуиция буквально орет белугой.

– Я буду скучать по тебе, солнышко, – я целую Ксюшу в макушку и искренне надеюсь, что за короткое время моего отсутствия дочь не успеет ничего натворить.

Ведь она у меня самый настоящий ураган. Разрушительный и неистовый.

– Я тоже буду скучать по тебе, мамуль.

Кивает кроха и обнимает меня крепко. Я же кричу завозившейся в кухне с мясной запеканкой сестре.

– Так, Машка, никакого фастфуда. Никаких бургеров, чипсов, картошки фри. Это вредно. Я буду звонить, – я перечисляю лихорадочно и ощущаю, как теряю поводья контроля.

– Беги уже, тебя такси ждет.

В коридор высовывается голова моей младшенькой, и меня невольно затапливает волной благодарности к ней.

Маша смотрит на мир куда проще, чем я. Но никогда не подводит. Она не раз выручала меня, брала отпуск и сидела с Ксюней, когда мне нужно было отлучиться в командировку. Демонстрировала навыки лучшей в мире няни, хоть у нее самой пока нет детей.

– Все, Аривидерчи. Завтра вернусь.

Махнув моим любимым девчонкам на прощание рукой, я выскакиваю на лестничную клетку и кометой несусь к лифту. Опаздываю, как и всегда. Плюхаюсь на заднее сидение желтого Шевроле и молюсь, чтобы мы с водителем не встряли в вечные московские пробки.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Я тараторю вряд ли способную реально помочь мантру, подгоняю плетущееся в хвосте змейки транспортное средство и с облегчением отмечаю, что неподалеку начинает маячить знакомое здание.

В аэропорт мы прибываем за пятнадцать минут до окончания регистрации. Я оставляю шоферу щедрые чаевые, преодолеваю полосу препятствий в виде суровых таможенников и под укоризненным взглядом девушки за стойкой сую чемодан на багажную ленту.

На борт самолета я поднимаюсь слегка взбудораженная – я дико боюсь высоты и вот уже много лет борюсь со своей фобией. Вздрагиваю каждый раз, когда крылатая машина попадает в воздушную яму. Вцепляюсь ногтями в подлокотник, когда мы идем на снижение. И отбиваю ладони, когда пассажиры рейса хлопают пилоту и бортпроводникам.

К счастью, полет проходит нормально.

Спустившись по трапу, я натягиваю на нос авиаторы, потому что нас встречает ласковое яркое солнце, и встраиваюсь в очередь, движущуюся за багажом.

Первым делом, когда я выскальзываю на стоянку и жду автомобиль, я звоню своей малышке. Терпеть не могу уезжать от Ксюши и всегда сильно волнуюсь, хоть повода для беспокойства вроде бы нет.

– Привет, крошка, – я прижимаю телефон плечом к уху и целеустремленно качу небольшой чемодан по заполненной машинами парковке.