Дочь капитана Летфорда, или Приключения Джейн в стране Россия

Аврутин Евгений Александрович

Ей было не просто страшно и тревожно, ей было больно, будто зажали палец дверью. Он был здесь, совсем недавно. Как можно взять и куда-то увести человека, которого ты хочешь видеть?!

– Джейн, дай договорить с твоим отцом. Пожалуйста, отойди на пять шагов. Я очень прошу. Спасибо. Сэр, – продолжила она уже тише, – ещё я должна сказать вам несколько очень важных вещей. Наверное, то, что у вас смелая и добрая дочь, вам говорили не раз, но повторить не вредно. Теперь более важное. Сэр, наверное, Джейн уже рассказала вам о причинах своего побега. Дальше с этим разбираться вам, но пока вы не разобрались, запомните моё мнение. Мне очень часто приходилось

иметь дело с сиротами, обиженными опекунами. Так вот, сэр Фрэнсис, среди немногих моих умений, в которых я уверена, есть умение отличать правду от лжи. Сэр, я не сомневаюсь, что Джейн говорит правду, какой бы странной она вам ни казалась.

Голос Катерины Михайловны был настойчивым и убеждённым. Папа улыбнулся, казалось, он больше благодарил за мнение о своей дочери, чем соглашался, что пожилая русская леди во всем права.

– Мадам, – ответил он, – мне ещё предстоит многое выяснить, но я сделал для себя хотя бы один вывод – Джейн никогда не окажется под властью этих людей.

– Хорошо, – кивнула Катерина Михайловна. – Джейн, подойди. Я должна сказать про Сашу. Он объявлен военнопленным и переведён в военную тюрьму или то, что здесь её заменяет. Джейн, дело повернулось так, что я сама предложила Саше настаивать на том, что он считает себя волонтёром русской армии. Дело в том, что он оказался на территории боевых действий с оружием в руках, не в военном мундире. Это может привести к таким серьёзным последствиям, что ему лучше самому стремиться стать именно военнопленным.

Джейн ощутила лёгкий озноб, совсем не подходящий для такого тёплого вечера. Отец не раз рассказывал ей о быстрой и невесёлой судьбе тех, кто был схвачен на поле боя с оружием, но без военного мундира [91] .

– Я уверена, военное следствие поймёт, что имеет дело с пятнадцатилетним мальчишкой, – продолжила Катерина Михайловна. – Все равно, Джейн, сэр Фрэнсис, здесь больше нет никого, кто знал бы Александра или был бы ему обязан. Пожалуйста, не оставьте его без помощи и защиты. Джейн, пожалуйста, помогите мне выполнить обещание, данное Льву Ивановичу.

91

Обычно расстрел за мародерство.

– Я приложу все усилия, – ответила Джейн. Сама же подумала: вот в каком тоне Катерина Михайловна говорит и с губернатором, и с вожаком цыганского табора. Нетрудно понять, почему её заступничество обычно удаётся.

– Сэр, извините, – сказал корнет, – мне пора выполнить приказ.

– Да, – сказала Катерина Михайловна, – он должен проводить нас до аванпостов, к относительно спокойной дороге, – добавила она, вспомнив утреннее приключение. – Пора прощаться. Джейн, не забудь свой саквояж. Надеюсь, ты не обиделась, – улыбнулась она, – что остатки сладостей я отдала Саше? Сладкого нет ни в каких тюрьмах. Кстати, Джейн, вы помните, как звали мичмана, которому Саша должен передать образок?

– Коваленко, – ответила Джейн.

– Хорошо, значит, Саша не ошибся. Прощайте, Джейн. Позаботьтесь о Саше!

– До свидания, Жанна Францевна, – сказал Данилыч. – Позаботьтесь об Александре Петровиче, пожалуйста.

Корнет вскочил в седло, показывая, что пора в путь.

Сэр Фрэнсис и Джейн некоторое время смотрели вслед уезжающей повозке.

– Симпатичные русские, – наконец сказал папа. – Сегодня дел у меня нет, поэтому пошли, я покажу тебе нашу крымскую

недвижимость.

– Папа… ты живёшь в домике, сложенном из крупных камней? – спросила Джейн. Сэр Фрэнсис посмотрел на неё с удивлением. – Я видела его во сне, – добавила Джейн.

– А мне и сейчас кажется, что я сплю, – признался папа и, чуть поколебавшись, взял дочь за руку.

* * *

«Томми, привет!

Мне и сейчас невозможно представить, что я говорю с тобой в трёх милях от осаждённого города. Его окружают сорок пять тысяч англичан и больше ста тысяч французов – Томми, честное слово, я лишь сейчас поверила, что наши и французские солдаты могут стоять рядом и не стрелять друг в друга. Самое главное, Томми, здесь мой отец.

А я… Я знаю, что полностью веришь мне только ты.

Томми, я так и не поняла до конца, верит он мне или нет. Иногда мне думается, лучше бы не верил совсем. Но, конечно же, я не права. Пусть верит хоть немного. Хотя бы в то, что дядя Генри желает его смерти.

А для того, чтобы это желание не сбылось, я сюда и приехала. Я постараюсь беречь папу, даже если он забудет об этом.

Я произнесла слово «беречь» и чуть не прикусила язык. Ведь я ехала на войну, а сегодня поняла, что на неё приехала. Кто может сберечь человека на войне? Поэтому надо сказать по-другому: постараюсь присмотреть за папой и уберечь его от одной опасности.

Томми, есть ещё одна важная вещь, которую можно сказать только тебе. Этого папа точно не поймёт.

Я вспомнила, как философствовала на борту корабля: «Вот так свободные люди становятся пленниками». Тогда для меня это был просто неизвестный русский по имени Александр. Я не знала, что его лучше звать не Сэнди, а Саша.

Я не знала, что у него есть замечательный дядя, который встретил его в слезах и без слез проводил на войну. Я не знала, что Саша будет на моих глазах, с саблей в руках, сражаться с негодяем, решившим посадить меня в тюрьму. Я не знала, что Саша однажды купит мне варенья и мармелада чуть ли не больше, чем мне до этого покупал папа за всю жизнь.

И вот теперь он в тюрьме. Ради моей безопасности он свернул на дорогу, которая привела его в плен. Томми, разве это справедливо?

Прости, Томми, поверь, мне трудно заснуть. Ещё вчера у меня была только одна мысль: как сюда добраться? Теперь я должна думать и о папе, который не верит в опасность, и о Саше.

Потому что из ста пятидесяти тысяч человек, осадивших Севастополь, только один не хочет, чтобы Саша остался пленником. Это я».

Глава 3, в которой у Джейн появляются новое дело и новый друг, Счастливчик Джон собирает достойную команду для достойного дела, а Саша переносит пытку и отмечает самые неудачные именины в своей жизни

Несмотря на полутьму, Счастливчик Джон сразу узнал собеседника. Это был шутник Билли, солдат с «Саут Пасифика», объяснявший ему, что за хорошие деньги всегда можно найти любой товар и любую услугу.

– Привет, Билли. Вижу, тебя занесло на самый весёлый театр войны.

– Ага, мистер любитель секретов. Где ещё быть шутникам? Вы объясните мне, наконец, кто вы такой: американский газетчик или русский шпион? Я-то думал – газетчик, но после того, как вы в Копенгагене так ловко дали деру…