Дочь капитана Летфорда, или Приключения Джейн в стране Россия

Аврутин Евгений Александрович

Поэтому свидание с Сашей отложено. Я только передала ему через часового немного провизии: хлеб, сыр и сахар. Наверное, сладости он уже доел.

Сплю я не очень хорошо, в первую очередь из-за Саши. Ещё не могу забыть о главной своей миссии. Хочется верить: благодаря моей изящной каверзе на борту Счастливчик Джон оказался там, где ему и положено быть, но с дяди Генри станется подослать ещё одного негодяя.

Единственное, что мне совсем не мешает спать, так это канонада. Она уже стала для меня привычной, как сухая гроза, гремящая дни и ночи напролёт. Сейчас, к примеру, три часа ночи, а я никак не могу закончить эту

запись. А закончить хочется – ведь это наверняка моя последняя возможность писать так подробно. Послезавтра я начинаю помогать в госпитале».

* * *

Самое недолгое пребывание в лагере под Севастополем серьёзно влияло на используемые метафоры. Так, Счастливчик Джон сравнил свою десятифунтовую банкноту со шквальной бомбардировкой, способной дать результат несоизмеримо лучший, чем редкий обстрел.

И оказался прав. Два дня спустя Билли уже ждал его в «Смирне», явно придя в кабачок задолго до своего контрагента.

– Узнал, мистер газетчик, – сказал он, – здесь ваш капитан Летфорд. Не в Балаклаве живёт, а на позициях. Ну не в траншеях, понятное дело, в тылу.

– Хорошо, – кивнул Счастливчик Джон, умело не показав, как рад новости. – Часто бывает в траншеях?

– Нет, сэр. Как я выяснил, морских пехотинцев без нужды на позиции не посылают. Стоят в резерве, на случай, если уж совсем припечёт, да ещё иногда отплывают в экспедиции, когда нужно какой-нибудь русский городок на побережье прощупать.

– Хорошо, – кивнул Счастливчик Джон, хотя на самом деле хорошего в услышанном было мало. Он-то надеялся, что объект заботы мистера Стромли хотя бы иногда посещает траншеи, отважно подставляя неприятелю лоб и не заботясь о затылке. В десантной экспедиции возможностей было больше, но на такой корабль пробраться непросто, а договориться с кем-то из его экипажа или парнем из подразделения капитана Летфорда, пожалуй, будет ещё сложнее.

– Валяй дальше.

– Он живёт не в палатке, а в каком-то хлеву, на лёгком отшибе. Кроме него, в домишке слуга и какая-то мисс, очень юного возраста.

Тут уж Счастливчик Джон эмоций не сдержал:

– Чёртов парад! Совсем юная?

– Да, сэр, девчонка. Ходят слухи – его родная дочь, прибыла из России, а как – неведомо. Дети в лагере иногда попадаются, но это солдатские дети, мальчишки, а офицерская дочка одна.

«Не маловато ли я запросил с мистера Стромли за операцию по опеке над капитаном Летфордом?» – подумал Счастливчик Джон, но решил не забивать голову бесполезными вопросами.

Он также не желал, чтобы шутник Билли догадался о деловых качествах девчонки – ещё увеличит запросы. А потому лишь добавил:

– Это упрощает дело. («Ещё не хватало в разговоре с наёмным работником упоминать усложняющие обстоятельства!»)

Но все же не удержался от философствования:

– Билли, тебе не доводилось в детстве клянчить сладкое до обеда?

– Мистер Вопрошайка, мне и кислое в обед не всегда доставалось, – вздохнул шутник Билли.

– Ну да, детство сладким не бывает, – заметил Счастливчик Джон. – Зато я с детства понял: никогда не требуй сладкого вперёд обеда. Даже не мечтай о нем. Ладно, отвлёкся. Вот что, Билли, сработал ты классно, считай себя в деле. Продолжай наблюдать, узнай распорядок дня и все прочее. Не ворчи, сам знаю, на войне ломаный распорядок. И вот что ещё. Помнишь вопрос на корабле?

– Помню, –

тихо-тихо сказал шутник Билли. – Все ждал, когда до него дойдёте.

– Ну и славно. Ответь: ты сам готов к Очень Выгодному Поступку?

– Один не готов, – спокойно ответил Билли. – Я же, сэр, всегда собираю попутную информацию. Так вот, мистер Щедрость, мне ребята объяснили, да и сам докумекал, что офицер морской пехоты – это вам не овечка, а совсем даже наоборот. Что он хорошо с палашом и пистолетом управляется, это понятно, таких джентльменов и в других войсках хватает. Но он же привык гостевать по разным диким землям, где заснул не ко времени – и голова уже на копьё. Такой джентльмен, если жив до сих пор, затылком видеть научился и стрелять не проснувшись.

– Цену набиваешь? – зло усмехнулся Счастливчик Джон.

– Не поняли меня, сэр. Цену я пока не набиваю, мы до цены ещё не дошли. Просто один я не подряжусь его голову на блюдце принести («Не только его», – заметил Счастливчик). Вот, сэр, видите, работёнка будет нелёгкой. Денщик – обычный ирландский пропойца, только о такого иной раз и приклад сломаешь, и лом согнёшь, а он тебя приложить успеет. А девчонка-то, кстати, как выйдет из дома, так зыркает налево и направо. Засветло вашего джентльмена подкараулить нелегко, если же ночью, то только всех троих укокошить. А потому команда нужна, мистер газетчик или как вас там.

– Я сам могу пойти.

– Все равно, сэр, ещё парочка парней нужна. Вдвоём не управиться.

– Ищи, – вздохнул Счастливчик Джон. – Ищи и наблюдай.

Из дневника Джейн

«Май 1855 года. Окрестности Севастополя

У меня появился новый друг. Я назвала его Крим, и он сразу откликнулся на это имя. Я даже решила, что это его прежняя кличка, но папа усомнился, что в Корнуолле можно найти пса, названного Корни в честь графства.

Крим вряд ли вспоминает с радостью историю нашей встречи – мы познакомились, когда его тащил на верёвке турок. Я так и не стала выяснять, какие у него были планы, но рыжему псу происходящее категорически не нравилось. Он рычал, насколько позволяло стянутое горло, и тащился за своим мучителем лишь из нежелания удавиться.

Как я уже поняла, турки не любят спорить с англичанами и французами, поэтому охотник на собак без долгих споров отказался от своей добычи и был благодарен за два пенни. Правда, он объяснил знаками, что в эту сумму не входит стоимость верёвки. Третьего пенни в кармане у меня не было, и верёвка осталась у турка, а мне полагалось или расстаться с псом, или подружиться.

Пёс выбрал дружбу и пошёл за мной следом.

Мэрфи Крим понравился сразу.

– Рыжий и весёлый, как ирландец, и такой же битый жизнью, а возрастом – вчерашний щенок. Мы подружимся.

– Только, пожалуйста, не приучай его к виски, если он и вправду щенок, – попросила я Мэрфи.

Мэрфи обещал и быстро соорудил из различного деревянного хлама конурку для Крима возле входа в нашу собственную каменную конуру.