Дочь Клеопатры
Шрифт:
— Отец просто не желает отсыпать ланисте три сотни денариев, — скривилась Юлия.
— Кто это — ланиста? — спросил мой брат.
— Хозяин школы гладиаторов, — вмешался Марцелл. — Когда боец погибает, устроитель игр возмещает потери хозяину. Римские игры, по обычаю, оплачивает Цезарь, а любимцы публики обходятся очень даже недешево.
— Теперь отцу придется расстаться с тремя сотнями — и это только за одного человека. Избавившись от Харона с Гермесом, он избавится и от любых долгов перед ланистами. — Юлия улыбнулась. — Вы ведь не думали, будто все это ради Антонии?
Римские
— Через шесть дней наступит dies natalis; будем праздновать двое суток. Думаю, этого более чем достаточно, — говорила она, провожая нас к портику, где уже ожидали Галлия с Юбой. — Скажите, вы отмечали в Египте дни рождения?
— Нет, — выпалил, не подумав, мой брат. — Разве что папа иногда приносил подарки.
Октавия сжала губы. Наверняка подумала о дарах, которых не получили ее дочери, пока наш отец был в Александрии.
— Сущие пустяки, — поспешила вмешаться я. — Ничего особенного.
— По крайней мере, он помнил, — тихо произнесла сестра Цезаря.
Я нахмурилась. Брат наконец-то понял, что натворил.
— Знаете, мы почти не видели отца, — прибавил он, спохватившись. — Даже в день рождения.
Октавия горько улыбнулась. Я кожей чувствовала, как она смотрела нам в спины, покуда мы не скрылись из виду.
— Наслаждайтесь, — обронил Юба, передавая нас в руки учителя на пороге школы.
Кажется, учитель Веррий проникся к нам состраданием, потому что ближайшие несколько дней были заполнены веселыми играми. Мне удалось победить в состязаниях на запоминание длинных отрывков из Еврипида и на знание Муз, а Тиберий ухитрился усвоить самые крупные куски из произведений Энния [27] и Теренция [28] — неких римлян, труды которых меня совершенно не интересовали. С окончанием сентября развлечения тоже кончились, и учитель твердо вознамерился познакомить нашу компанию с риторикой, наукой публичных выступлений. Марцелл тяжело вздохнул, а Юлия обмякла на стуле.
27
Энний Квинт (239–169 до н. э.) — римский поэт. Его перу принадлежат национально-исторический эпос «Летопись» (в котором излагается история Рима от Ромула до современных Эннию событий), переработки греческих трагедий и комедий, сатиры, эпиграммы.
28
Теренций Публий (ок. 195–159 до н. э.) — даровитейший после Плавта представитель древнеримской комедии.
— Сегодня вы проведете некоторое время возле Сената, слушая, как ведутся дела. — Веррий не стал обращать внимание на жалобный стон дочери Цезаря. — От вас только требуется выбрать один из спорных случаев и проследить за его решением до конца. Если повезет, разбирательство завершится прямо сегодня.
— Пустая трата времени, — посетовала Юлия по дороге на Марсово поле. А потом, посмотрев на шагающих чуть поодаль Галлию с Юбой, блеснула глазами. — Может, убедим их притвориться,
— …сочиним целое разбирательство? — возмущенно продолжил Марцелл.
— Ну и когда же нам посещать эти слушания? — осведомилась девушка.
— Придется забыть о цирке по крайней мере на неделю, — ответил он.
— Но Веррий не говорил, что разбирательство непременно должно быть долгим. Давайте выберем что-нибудь покороче, до завтрашнего утра?
Марцелл внимательно посмотрел на нее.
— Тогда нас заставят ходить туда снова и снова.
Юлия повернулась ко мне.
— Не понимаю, как ты выдерживаешь? С рассвета учишься у Витрувия, а потом еще целый день с нами…
— Ей просто нравится, — ответил вместо меня Тиберий. — Есть люди, которым действительно интересно учиться.
— С какой стати? Витрувий говорит с тобой только про измерения.
— С помощью этих измерений сооружаются здания, — возразила я. — Вчера мы ходили к святилищу Аполлона. Его почти завершили.
— Серьезно? — спросил Марцелл, срезая путь через Марсово поле. — И что там внутри?
— Библиотека, отделанная слоновой костью и золотом. И статуя работы Скопаса [29] .
29
Скопас (ок. 395–350 до н. э.) — древнегреческий скульптор и архитектор эпохи поздней классики. Один из первых мастеров греческой классики, отдавший предпочтение мрамору, практически отказавшись от применения бронзы, излюбленного материала предшествующих мастеров.
— Находка Юбы? — уточнил юноша.
Я пожала плечами.
— Так сказал Витрувий.
У конюшен, под сенью портика, Ливия и Октавия сидели за деревянными прялками так далеко друг от друга, насколько допускали приличия. Сестра Цезаря с улыбкой поднялась нам навстречу.
— Юба, Галлия, благодарю вас обоих за то, что доставили наших учеников целыми и невредимыми. Надеюсь, детки вели себя хорошо?
— Не считая нытья — разумеется, — отозвался нумидиец.
— А ты бы не жаловался? Все отдыхают, а мы одни занимаемся, — проворчал Марцелл.
— Тяжело быть наследником, — усмехнулся Юба.
— Он еще не наследник! — оборвала его Ливия.
— Прошу прощения. Возможным наследником.
— Всем известно, что Цезарь предпочитает Марцелла, — вскинулся Тиберий. — К чему эти церемонии?
Ливия бросила взгляд на мужа, плававшего вместе с Агриппой под присмотром преторианских охранников.
— Октавиан говорит, что еще не принял решение. Не вижу причин, почему бы тебе не стать наследником?
— А их и нет, — язвительно бросил Марцелл. — Идем, Александр, я хочу поплавать.
Когда они с моим братом ушли на конюшни, Тиберий злобно взглянул на мать и воскликнул:
— Может, пора уже прекратить эти разговоры?
Та поднялась и быстро влепила ему пощечину.
Побагровев, юноша мрачно последовал за остальными.
— Он тебя возненавидит, — предупредила Октавия.
— Ты что у нас, авгур? Умеешь предсказывать чужие поступки?
Юлия так и впилась глазами в прялку, а я смотрела только в альбом, боясь навлечь на себя гнев Ливии. Тогда она вздумала обрушиться на Галлию.