Дочь княжеская. Книга 3
Шрифт:
— Да?
— Конечно! Это ведь даже не дар, это — сброс пара при магическом переутомлении, а Малкинична-то наша точно переутомилась, я тебе говорю: раненые, больные…
Хрийз сползла со скамейки, протянула Гральнчу руку.
— Врешь ведь ты все, — сказала она горько.
— Ага, вру, — легко согласился он, а в глазах бесенята плясали.
Подул ей в ладошку — смешно. Приложил к щеке, улыбался. Хрийз осторожно вытянула пальцы из его руки:
— Лечись, сГрай.
Он вскинул руку в военном приветствии и столбиком ушел под воду.
— Выпендрюжник, — неодобрительно
Хрийз помнила. Из школы ее никто пока не забирал, равно как никто не отменял контрольные и практические. Пропустила достаточно, чтобы вечер сегодняшний превратился в ад. Тратить время попусту не годилось, его и так оставалось слишком мало.
Но, уже в дороге, прилипнув носом к холодному стеклу трамвая, Хрийз думала над словами Хафизы сделай все правильно и не доживешь до лета, и ей ежило спину смертельным холодом. Знать бы еще, что такое это самое «правильно»! Вряд ли Хафиза сможет объяснить, она сама своих слов, сказанных в трансе, толком не помнила. И вряд ли это было просто спусканием магического пара при переутомлении. Почитать надо про оракулов подробнее, вот что.
Только где занять на это лишнего времени?..
Эрмарш Тахмир, наместник Империи в Третьем мире, излучал невозмутимое спокойствие, как гора в сумеречный день. Ничем не показал своего недовольства тем, что его отрывают от важных дел. Вообще по нему ничего понять было невозможно. Что он думает, как относится…
Сквозь высокие окна Залы Совета проникал зеленоватый свет короткого зимнего дня. У солнца еще не было сил полностью оторваться от горизонта, но больший, сплюснутый из-за атмосферной рефракции диск поднимался над морем уже почти полностью. Зима давно прошла перелом, и день неотвратимо увеличивался, хотя морозы отступят еще очень не скоро.
— Вы можете задать один вопрос, ваша светлость, — сказал Тахмир, отодвигая стул и усаживаясь на него.
Он поставил локти на стол, сложил пальцы домиком. Смотрел с хитроватым прищуром, чуть улыбался. Хрийз задавила в себе острое желание вскрикнуть возмущенно: «Почему один?!». Вопросов было минимум два, а по максимуму — дня не хватило бы, чтобы закончить перечисление.
— Подумайте, — предложил Тахмир, правильно расценив ее молчание. — Решите, что для вас важнее всего. Я подожду.
Он издевается, троллиг или смеется, решила Хрийз. Или все сразу. Или — здесь хуже? Высший маг, на такой должности, выше которой нет здесь больше ничего, кроме Имперского Совета и самого Императора, которых большинство жителей Третьего мира лишь на картинках видит, когда особые указы читает. И то, сколько тех указов было за последние лет сорок…
Может, ему действительно не положено отвечать больше, чем на один вопрос. Не положено или нет возможности. Насколько Хрийз успела продвинуться в Теории магии, настолько знала уже, как добровольно принятые на себя ограничения усиливают возможности манипуляций с Силой и резерв. Здесь можно было попасть очень жестоко, если составишь для себя ограничение непродуманное и поспешное. Но еще выше можно было подняться…
— Почему вы потребовали от аль-нданны Весны такую
— Я читала про Храмы изначальных сил. Они как дети для создающего их артефактора и даже больше, чем дети; вы потребовали от Весны невозможного! Чтобы спасти одного ребенка ей теперь надо погубить другого. Она откажется.
— Может быть, я хочу, чтобы она отказалась? — предположил Тахмир, усмехаясь.
— Но почему?! — изумилась Хрийз.
— Вряд ли вы сумеете принять объяснение, маленькая княжна, — сказал он. — Простите меня великодушно, но вы еще совсем ребенок, хоть и стихийный маг.
Хрийз сердито побарабанила пальцами по столу. Правда, прозвучавшая в словах Тахмира, принесла неприятную боль. Да, ребенок. И что же? Если будут все время держать за ребенка, как же тогда взрослеть? Не поймешь их, странные такие люди.
С одной стороны, требуют взрослых решений, с другой — «вы еще совсем ребенок!»
— А вы попробуйте, господин наместник, — тихо сказала Хрийз, поднимая голову.
— Я постараюсь понять, сколько смогу.
Он усмехнулся, качнул головой, но в желтых его глазах что-то дрогнуло.
— Хорошо, — сказал Тахмир. — Мир наш до сих пор еще не оправился от нанесенных ему Третерумком ран. Он все еще тяжело болен. Выздоравливает, о чем свидетельствует появление магов угасшей было до критического порога стихии, но ему нужно время. Времени как раз у него и нет. Если Алую Цитадель активируют… сами понимаете. Вы ведь чувствуете ее, не так ли, ваша светлость?
Хрийз кивнула. Она чувствовала, чувствовала даже во сне. Натянутую, издающую тягостный звон струну, соединившую Алую Цитадель с метрополией, проклятым всеми, кто с ним сталкивался и сумел выжить, Третерумком. Второго вторжения Третьему миру уже не пережить.
— Храм Белодара — мощнейший артефакт Света в пределах Третьего мира. Второго такого нет. В противовес ему создана была Долина Тьмы в Двестиполье и Остров Сумрака — за Узорчатыми Островами, к югу. Двое последних — включены в общую систему защиты Грани. Но Триада Высших Сил на то и триада, чтобы направляли ее не по частям. Сами по себе они мало что стоят. Два компонента — усилят друг друга, но и такое усиление — всего лишь две трети единого целого. Но Круг Верховных аль-нданнов Белодара в помощи Страже Грани отказал. Небесный Край надеется отсидеться. Я полагал, горцы успели понять за двадцать военных лет, что отсидеться не получится, но, увы, нет предела человеческой глупости.
— А как вам поможет отказ аль-нданны Весны? — спросила Хрийз.
— Он развяжет мне руки, — пояснил Тахмир. — Я сам приду в Белодар, и все решится по воле моей, так, как этого хочу я. Мне хватит сил обуздать заносчивых гордецов, не видящих дальше собственных амбиций.
Он не хвастался. Его слова были чем угодно, только не похвальбой. Хрийз видела ауру — громадную, переливчато-синюю — синий цвет говорил о гармонии, о магическом балансе, каким на самом деле мало кто мог похвастаться. Разве что у Канча сТруви было нечто подобное, с поправкой на стихию, которой служил доктор- вампир. Тахмир знал, о чем говорил. Сознавал и просчитывал все риски. И у него была своя правда.