Дочь кучера. Мезальянс
Шрифт:
Лира все же дошла до двери, справившись с очередной порцией хохота. Она обернулась к мрачному мужчине, бросив напоследок:
– Ты – смешной!
Эверт остался позади, провожая ее все тем же мрачным взглядом.
– Марта!!! Марта!!! Миледи!..
Девушка не отреагировала, высунулась наружу и исчезла за дверью. Она вскрикнула почти тотчас же, совсем рядом, вывалившись из сотворенного Эвертом портала, да повалилась на него, тут же отталкивая его. Едва отворенная ею дверь захлопнулась с оглушающим грохотом.
– Ты совсем?!.. Чего
– Тем же путем, что и пришли ко мне.
Эверт открывает перед ней смежную дверь, тем самым предлагая войти в нее.
– Да, пожалуйста!.. – проговорила девушка весело, задержала взгляд на его груди и снова вскрикнула.
Эверт схватил ее чуть выше локтя. Это было неожиданно. Лира постаралась высвободиться.
– Руки убери!
– Хочу знать, чему посвящено твое веселье? Что ты натворила? Чего я не знаю?
– Ой, я тебя умоляю! Прекрати орать и подозревать меня в чем-то! Тут нет ничего! Ничего! Ничегошеньки!
Она старалась отлепить его пальцы от своей руки, понимая, что начинает злиться: он делал ей больно. Никто не смел причинять ей боль. Так было всегда до одного рокового случая. Вадим ушел. Дело было не в разбитой машине и ее инвалидности. Он забыл о ней и не пожелал объясниться. Он выкинул ее из своей жизни точно также, как помятую, но застрахованную тачку. Лира хотела разговора, а он вот тот не нашел слов для нее. Когда-то, это отравляло больше, чем онемевшие ноги.
– В самом деле?
– Представь себе! В тебе нет ничего такого! Больше тебе скажу: ты уже ясно дал понять мне, что у тебя за предпочтения.
Зря она сказала это. Но уж как есть. Ее разозлило все: его отношение, звучавшее в голосе пренебрежение и боль. Будь он адекватным и имеющим хоть граммочку юмора, то обязательно подыграл ей. Он бы вернул ей это замечание и сторицей. Может быть его слова возмутили или даже взбесили ее еще больше… Она привыкла к такому, а вот он взял и поцеловал ее.
Неожиданно.
Он прижал к себе и причинил другую боль: губы заныли раздираемые жестким и властным поцелуем, не считающимся с ней поцелуем.
– Предпочтения? – выдохнул он ей в губы напоследок и наконец отпустил ее, а кажется, что отшвырнул от себя. – Довольна?! Добилась своего?!
Она выпрямилась. Сердце ее стучало как бешенное, губы ныли от уколовшей их щетины, а еще она испугалась возможного падения.
– Да, пошел ты!
Лира закрыла дверь, захлопнула ее прямо перед его носом и провернула ключ. Она забыла, что тот может воспользоваться порталом. Лира еще не привыкла к творимым в этом мире фокусам, но на ее счастье тот больше не появился.
Эта ситуация разозлила ее еще больше. Случившаяся сцена здорово напомнила ей моменты из прочитанных в юности любовных романов. Ей до нестерпимого сильно захотелось остановиться и потребовать, чтобы народ прекратил прикалываться. Никто конечно же не вышел. Вместо этого в очередной раз хлопнула дверь, да так что картины и зеркала на стенах задрожали.
– Да что ж такое? –
Интуиция подсказывала ей, что давление толкает воду по трубам, во всем остальном она молчала, даже тогда, когда Лиру обдало холодной водицей, трубы заурчали и вновь замолчали. Она разобралась с унитазом, но все эти рычажки, цепочки, ручки, ситечки, лейки и краны ввели ее в ступор. Вода продолжала быть холодной. Стрелки и цифры на барабанах молчали.
– Эй!
О, нет! Она не пошла к сэгхарту! Она воспользовалась его советом и стала звать хоть кого-то кто мог бы помочь ей. Лира чувствовала себя до ужаса глупо, провожая, оглядывающихся, но не останавливающихся и спешащих по своим делам рабочих.
– Слуги!
Лира все же повертелась по комнате, но не нашла ни цепочки, ни колокольчика, ни уж тем более инструкций. Она не знала, что делать. Мир показал ей, что он чужд и незнаком ей вместе с зудом в самых неприличных местах.
– Милорд?
Она все же решилась на это, прокляв непонятную ей сантехнику самым витиеватым ругательством.
– Милорд, простите меня, – она постучалась в соседнюю комнату и, не дождавшись ответа, открыла ее. – Я была не права.
Так стоит обращаться к каждому разозленному мужчине. Говорить и опустить глаза долу, всем своим видом, демонстрируя овладевшее раскаяние. Эта наука оказалась бесполезной. Покои были пусты, постели не прибраны, вещи разбросаны.
– Вода!
Лира подпрыгнула от радости. Она сделала тоже самое, что и в своей спальне: потянула за рычаг и повернула его в сторону. В ответ из старинного вида лейки полила горячая вода, комнату стало заволакивать белым и таким теплым паром, стрелки задвигались, цифры завертелись, а трубы как будто бы довольно заурчали. Здесь было все чего не было в ее комнате: туалетные принадлежности, полотенца, вязкое и душистое мыло, липкая и ароматная масса шампуня, куча натуральных мочалок и даже деревянная пробка. Коробки, красиво оформленные банки, ленты и вышивка вензелей на новых комплектах. Она не сдержалась и произнесла восторженное: «Ах!» Это не ванная комната, а подборка изображений из социальной сети Pinterest.
– О, нет! Пусть он сожрет меня, но я не откажусь от этого! – проговорила она, сбрасывая с себя грязную, пропахшую потом и лошадьми одежду. – Только не сейчас!
Новое тело оказалось юным, непривычным и совсем неухоженным. Дома она переживала за маникюр, а тут... Здесь требовалась циркулярная пила, литры горячего воска и, кажется, секатор.
***
Все стратегически важные, нужные и обязательные места вымыты, выскоблены и выбриты. Она сменила три ванны и теперь просто плещется в ней, наслаждаясь горячей водой и простором. Ее так никто и не побеспокоил. Она решила, что можно не волноваться и не спешить, воспользоваться моментом и обдумать сложившееся положение.