Дочь кузнеца, или Секреты Средневековой стоматологии
Шрифт:
Я не стала отвечать долгими словами на это, понимая, что дорога каждая секунда. Велела отцу спешно запрягать коня и привезти Шона в дом судьи, сама же тем временем наскоро собрала свои инструменты, уложила в сумку, и мы с Мартой отправились в дом роженицы в карете судьи, в которой она прибыла к нам.
Когда мы прибыли, вдова спешно провела меня в спальню хозяйки, из-за дверей которой слышались громкие стоны.
Я увидела женщину средних лет, хрупкого телосложения, которая корчилась в постели от мучительных болей. Лицо её покраснело от невыносимого напряжения, лоб был покрыт испариной. Рядом с ложем сидела неопрятная на вид повитуха, такая же старая, как наша знахарка
Я бросилась к больной.
– Не пугайтесь, госпожа, это невеста мэтра Портера, - тут же поспешила предупредить роженицу Марта.
– Дозвольте ей помочь вам, а там, немного погодя, и сам доктор прибудет.
Осмотрев живот и проходные каналы больной, я вынесла вердикт: слишком узкая тазовая арка. А плод, как показывает пальпация, довольно крупный. Самой ей никак не разродиться.
Едва я закончила осмотр, как в комнату наскоро вошёл запыхавшийся Шон. Я не стала тратить время на долгие церемонии.
– Милый, я осмотрела её. Очень сложный случай!
– воскликнула я, не сдерживая волнения.
– Выход здесь один: кесарево сечение! Ты же знаешь, что это такое? Иначе мы потеряем и мать, и плод!
– Конечно, Лира, я доверяю твоим знаниям, - кивнул мой жених, не вступая в долгие расспросы.
– Медицинской науке известна практика, когда плод вынимали из чрева матери. Но ничтожно малый шанс, что женщина после этого останется в живых. Она просто истечёт кровью!
– У нас не истечёт! Ты иди к её мужу и поставь в известность, что будем вынимать плод с помощью ножа. Постарайся объяснить так, чтобы это его не напугало. А я займусь подготовкой.
Доктор молча кивнул и вышел из комнаты.
– Марта!
– воскликнула я.
– Нам срочно нужно как можно больше горячей воды! Прикажи слугам! Да несите в комнату простыней да пелёнок, только чистых, и чем больше, тем лучше.
Тем временем жена судьи продолжала метаться в горячке. Я вытащила из дорожной сумки свой настой для анестезии и велела повитухе напоить больную. Сама же приступила к стерилизации инструментов. Выполняя автоматически эту процедуру, я думала, не слишком ли самонадеянно надеюсь на благополучный исход. Сколько было случаев неудачного кесарева сечения, даже в мои времена... А здесь нет подходящих стерильных условий. Да и строение таза весьма проблематичное. Наверное, даже профессиональным акушерам-гинекологам пришлось бы нелегко с такой пациенткой. Пока я готовилась и размышляла, вернулся Шон.
– Муж дал согласие на операцию, - сообщил он удовлетворённо.
– Я, как врач, счёл своим долгом предупредить, что исход может быть трагическим. Судья понимает это, но цепляется за нас, как за последнюю соломинку. Предвидя такой исход, я тоже захватил с собой все нужные материалы.
Тем временем анестезия подействовала, и больная впала в забытье. Женщину с помощью слуг поместили на обработанный кипятком стол. Шон велел всем выйти из комнаты, и мы остались наедине с роженицей.
Я обработала руки, свои и доктора, а после живот женщины обеззараживающим раствором, усовершенствованным к этому времени. Шон, перекрестившись, приступил.
Он умело сделал надрез посередине живота, а я с помощью прижигания останавливала кровотечение. Я посоветовала напарнику массировать матку, чтобы она активнее сокращалась. Не без усилий нам удалось извлечь плод. Младенец был очень слаб, но подавал признаки жизни. Я подошла к дверям, кликнула Марту с повитухой и, вручив им в руки пищащее, окровавленное существо, велела спешно заняться новорождённым.
После чего мы приступили к финалу. Рану на животе я и Шон зашили железной иглой из его лекарского арсенала и перевязали нитью
– Мне кажется, любимый, нам удалось...
– выдохнула я.
– Будет жить.
– Будет!
– скупо подтвердил Шон. До утра я буду дежурить у её постели, а ты отправляйся на отдых. И не смей возражать будущему супругу!
– Слушаюсь и повинуюсь, мой деспот! – я устало улыбнулась и прижала ладонь этого неимоверно дорогого человека к губам. – Спасибо тебе. И за сегодняшнее, и за будущее. Ты один такой…
Прислуга отвела меня в спальню, и, забываясь во сне, я все думала о Шоне. Не верилось, что смогла обрести в новой жизни не только любимого, но и соратника. Прошедшая ночь, ставшая для нас нелёгким испытанием, ещё более укрепила мою недавно рожденную любовь…
Глава 28
Наутро, после моего пробуждения, Марта сообщила, что хозяин дома хочет видеть нас с Шоном. Первым делом я спросила её о состоянии матери новорождённого и самого малыша. Вдова поспешила успокоить меня. Младенец жив, передан кормилице. За роженицей всю ночь присматривал Шон, и сейчас она пришла в себя.
Меня провели в кабинет, где нас ждал супруг роженицы. Когда я вошла, в комнате уже находился Шон, с которым они о чём-то неторопливо беседовали.
Судья Бертран Бивис производил приятное впечатление. Будучи мужчиной средних лет, он обладал солидной внешностью, внушавшей уважение и доверие. Правильные черты лица, гладкая, ухоженная кожа говорили о нем, как о выходце из высшего сословия. Спокойный и уверенный взгляд зеленых проницательных глаз выдавал мудрость и ум владельца. В волосах кое-где поблёскивала едва заметная седина.
Судья был одет в тёмный бархатный костюм строгого покроя, из-под которого виднелось пышное белоснежное жабо. Голос его звучал уверенно и твёрдо, без эмоций.
– Доброе утро, дорогая Лира Лидс, - хозяин ответил изысканным поклоном.
– Я уже наслышан о вас, а теперь воочию вижу избранницу мэтра. Я выразил ему свою бесконечную признательность за чудесное спасение супруги и новорождённого. Позвольте и вам принести самые искренние слова благодарности! Мэтр Портер сказал, что без вашей помощи бы не справился. Сегодня ночью вы спасли не только супругу, но и моего первенца. Так уж случилось, что Господь долго не давал нам детей, несмотря на горячие молитвы. Когда супруга понесла, я был вне себя от счастья, что обрету законного наследника. И вы не представляете, какой ужас я испытал в эту ночь, когда повитуха сообщила, что оба вряд ли выживут. Знайте, я навеки ваш должник. В честь доктора, который так самоотверженно выхаживал мою бедную Элизабет, я решил назвать наследника Шоном. А вас, милая леди, прошу стать крёстной матерью нашему первенцу. По сути, вы и так ему вторая родительница, ведь благодаря вам он появился на свет.
Я присела в почтительном реверансе.
– Господин судья, нам не нужны никакие выражения благодарности, - отвечала я с приличной скромностью.
– Главная наша награда — здоровье матери и младенца. Роженице некоторое время будет нужен врачебный присмотр. Мы с мэтром Портером будем навещать её и следить за состоянием. Что касается предложения стать крёстной малыша - это большая честь для меня. Иных наград нам не надо, доктор Бивис.
Мужчина приветливо улыбнулся.
– Что ж, милая леди, придёт время, и заслуженная награда сама найдёт вас. Я же навеки буду должником вашим. И хотите вы того, или нет, долг благодарности рано или поздно верну сторицей.