Дочь моего друга
Шрифт:
— Когда у тебя появятся дети, ты поймешь, что своему ребенку всегда хочешь самого лучшего. Я университетов не оканчивал, но всегда мечтал, чтобы ты там училась. У меня в твоем возрасте даже самоката не было, чтобы передвигаться, и первое, о чем я подумал, когда тебе исполнилось восемнадцать, что нужно купить машину. То, что годится для меня, не годится для тебя, Яна. Я из другого теста слеплен, так же как и Смолин. Всегда хотел для тебя ровесника, чтобы за плечами у него всего того говна, которое я в свое время пережил, не было: шлюх, грязи, обезьянников, обысков, разборок. Хорошего человека для тебя хочу, чтобы моя дочь жила с ним счастливо и достойно. А Андрей далеко не хороший человек.
—
— Месяц - это далеко не вся жизнь, Яна, — негромко возражает отец. — Сейчас тебе кажется, что ты лучше меня все знаешь, но это не так. Я вдвое больше твоего пожил, и опыта у меня в десятки раз больше.
— И что теперь? Будешь запрещать мне с ним видеться? Знаешь же, что не выйдет. Я ведь давно совершеннолетняя.
— Позже поговорим, Ян, — отец отрывается от стола и, поравнявшись со мной, берет под локоть. — Праздник у меня сегодня, не забыла? Гости, наверное, нас потеряли.
Я обнимаю папину руку и заставляю себя улыбнуться, хотя на душе совсем не весело. Пусть Андрей предупредил, что новость отца не обрадовала, я не ожидала, что все его негодование будет сконцентрировано на его персоне, и что над их дружбой нависнет угроза. Думала, что он поругает меня, но в конце концов признает, что я выбрала достойного человека, которому он безоговорочно доверяет. Удивится, что я любила его много лет, и сможет порадоваться, что осуществилась моя мечта. Я ведь не виновата в том, что мое сердце упрямо выбрало Андрея, а он невиновен в том, что его ко мне тянет. Если мы оба друг к другу неравнодушны и при этом счастливы, разве не естественно смириться с тем, что мы вместе?
Остаток празднования тянется мучительно долго: я машинально разговариваю с людьми, улыбаюсь, принимаю поздравления в адрес папы и с облегчением выдыхаю, когда замечаю, что толпа гостей начинает редеть.
Смотрю на отца: он беседует с Даяновым-старшим, выглядя при этом изможденным. На душе становится еще хуже: вечер на ногах после операции для него и без того испытание, а ему к тому же добавился стресс от разговора.
— Пап, — улучив подходящий момент, трогаю его за рукав пиджака. — Может, будем собираться? Выглядишь уставшим.
— Пожалуй, да. Пусть гости сами догуливают. Я сегодня в городе останусь — полтора часа на дачу тащиться сил нет.
— Правильно, так лучше будет.
— У меня сегодня оставайся ночевать, Яна. Спальня твоя нетронутая стоит, заодно подарки разберешь. А с утра завтракать поедем. Ты мне ресторан здорового питания показать обещала, помнишь?
Я слабо улыбаюсь и киваю. Я эгоистично хочу очутиться в квартире Андрея, потому что слишком привыкла засыпать в его руках, но и отказать папе не могу. После операции прошло совсем немного времени, и ему лучше оставаться под присмотром. К тому же мы не виделись больше месяца. Один день можно подождать, тем более что Андрей предложил к нему переехать. У меня еще будет много времени наедине с ним.
Отойдя в укромное место, я набираю Андрею.
— Освободилась?
— Андрей, я сегодня у папы ночую. Он ведь только вернулся, эта новость, операция. Я не хочу оставлять его одного.
— Поговорили как? — спрашивает Андрей после секундной паузы.
— Нормально. Вернее, не
— Ладно, Ян. Я, собственно, так и предполагал. Делай, как нужно. Как проснешься — звони.
33
Андрей
Несмотря на то, что на часах всего начало второго, после встречи с юристами Семена я чувствую себя полностью вымотанным. Я не питал особых иллюзий насчет сохранения партнерства между нами, как, впрочем, и по поводу того, что он решит поделить бизнес тихо, но его необоснованные посягательства, признаться, даже меня удивили.
Последние месяца три он много времени проводил не в России, а потому продвижением «Хлеб&Соль» приходилось по большей части заниматься мне. Средства, потраченные на раскрутку, тоже были моими. На словах мы с ним обговорили, что в следующем квартале расходы на продвижение будут целиком оплачены Семеном, и сейчас возмещать свою половину он отказался. Сумма, пусть и приличная, меня не разорит — но, блядь, как же неприятно, когда тебя кидают. Вторым неприятным сюрпризом стало то, что он подал иск, чтобы отсудить право на название сетки, хотя к этой идее он не имеет никакого отношения. «Серп и Молот», «Хлеб&Соль» — мне нравились эти совковые названия. Если иск будет удовлетворен в его пользу — пусть вероятность и небольшая, это фактически будет значить, что эти полгода я кучу денег и времени потратил впустую, и придется начинать раскрутку с нуля. Становиться сотрудником ООО «Напрасный труд» — это то, чего я всегда старался избегать.
— Привет, — звучит голос Яны в динамике. — Я очень по тебе соскучилась. Может, пересечемся в обеденный перерыв?
Я бросаю взгляд на часы. В четыре у меня назначена встреча, а до нее лучше обсудить дела с Мишиной, но сейчас мне и впрямь нужен короткий перерыв. Я не виделся с Яной больше суток, и напоминание о том, ради кого я прохожу через всю эту жопу, мне не помешает.
— Давай в «Реми» рядом с твоей работой через сорок минут.
Как я и предполагал, Семен Яну в свободное плавание не отпустит: болты начнет закручивать так, что она и сама того замечать не будет. У него сейчас куча козырей на руках — он после операции, а у меня куча геморроя, вызванного нашей грызней. Остается рассчитывать лишь на то, что он не станет вмешивать в нее Яну. Настроить против меня наверняка попытается — но тут я спокоен: не мог я в ней ошибиться. Смертей и измен на моей совести не водилось, а с остальным Яна должна справиться.
Яна повисает у меня на шее, не успеваю я дойти до стола.
— Я как будто тебя неделю не видела, — бормочет она, бесстыдно присасываясь к моим губам под любопытным взглядом официантки. — Пахнешь так вкусно.
Обнимаю ее и улыбаюсь. Да, определенно, она стоит того, чтобы потерпеть все это дерьмо.
— Настроение твое как? — спрашиваю, после того как мы, рассевшись, делаем заказ. — Чем вчера занималась?
— Настроение в порядке. Вчера весь день провела с папой на даче. Еще разговаривала с его лечащим врачом по скайпу: два месяца ему стоит находиться под наблюдением. Соблюдать диету и побольше гулять. Вчера вот по роще с ним бродили, воздухом дышали.
— Хорошо, — все, что я могу ответить.
— Андрей, — Яна тянет руку через стол и кладет на мою ладонь. Мне такой жест не нравится — есть в нем что-то утешающее, а я терпеть не могу утешения. — Я бы предпочла проводить с тобой каждую минуту своего дня, но и папу оставить тоже не могу: ему сейчас нужна моя забота. От сиделки он отказывается — ты же знаешь, какой он упрямый. Если получится так, что эту неделю мы будем видеться чуть реже, просто знай, что это вовсе не потому, что я выбираю между вами.