Дочь моего друга
Шрифт:
— Слушай сюда, Ян. Свои проблемы я решу — у меня куда хуже бывало. По поводу меня и Семена тоже волноваться не надо — мы дяди взрослые, сами разберемся. Лети с отцом и отдохни как следует. Я немного с делами раскидаюсь и прилечу к тебе на пару дней. В Израиле ни разу не был, так что культурная программа с тебя.
Сердце раздувается до размеров воздушного шара и мешает говорить. Слезы все еще катятся по щекам, но не начать улыбаться попросту невозможно. Как папа может считать, что Андрей мне не подходит? Он заботится
— Спасибо тебе. И ты самый лучший… И я тебя очень люблю. Очень сильно.
— Понял, Ян. Все, мне надо идти. Как в аэропорту будешь — набери. И название отеля скинь.
Он отключается, и я быстро промокаю пальцами глаза. Совсем расклеилась. Пора идти в душ и переодеваться — Аркадий заедет за мной через полтора часа.
— Пап, — по дороге в аэропорт окликаю отца, листающего ленту РБК в телефоне. — Ты слышал, что у Андрея склад с товаром загорелся?
Он на секунду отрывает взгляд от экрана и мельком смотрит на меня.
— Слышал.
— Что думаешь об этом?
— Мне все равно.
— Пап, — я дожидаюсь, пока отец вновь посмотрит на меня, и изучаю его лицо, пытаясь понять, может ли он быть причастным к моему подозрению.
— Ты имеешь к этому какое-нибудь отношение?
Морщины на его лбу становятся глубже, глаза на тон темнеют.
— Это Смолин, что ли, тебе жалуется?
— Андрей никогда мне не жалуется, пап. У меня своя голова на плечах есть. Я хочу, чтобы ты ответил. Потому что, если это правда, я никуда с тобой не полечу.
— Не имею к этому никакого отношения, — сухо произносит отец и поднимает бровь вверх: — Теперь вопрос закрыт?
Я вздыхаю с облегчением от такого ответа и в знак примирения касаюсь манжеты его рубашки.
— Закрыт, пап. Не злись. Я должна была спросить.
***
Андрей
— На ужин мы идем в тот рыбный ресторан, про который я тебе рассказывала, — отчитывается Яна на том конце провода. — Он мне понравился гораздо больше, чем «Порто». И порции такие огромные. Уже внесла его в список нашей культурной программы.
— Чем потом планируешь заниматься? — делаю знак Петру, чтобы остановился возле входа в здание суда, и бросаю взгляд на часы: до встречи с Базыгиным еще десять минут.
— Лягу спать, а завтра прогуляюсь по рынку, пока у папы процедуры. Там такие оливки огромные и финики. Я их обожаю.
— Умница. Настроение как?
— Хорошее. Очень жду тебя. Ты ведь не передумал прилетать?
— На следующей неделе, наверное, вырвусь.
— Андрей, — Яна так напряженно дышит и мнется, что я и сам немного напрягаюсь. — Я не хотела тебе говорить, но решила, что так будет честнее.
— Ну?
— Вчера прилетел знакомый отца со своим сыном. Может быть, ты их помнишь, — Даяновы. Они были сегодня с нами на ужине. Папа в последний момент предупредил. Кажется, прилетели отдохнуть на неделю.
Я, блядь, Семену счет выставлю за сношенную зубную эмаль. Сводник херов. И нет, не парюсь по поводу верности Яны, просто сам факт… За кого он держит меня? А ее? Престарелый мудила. В Москве с мясорубкой оставил меня разгребаться, на Янкиных дочерних чувствах сыграл, чтобы ее увезти, так теперь еще депутатского сынка в Израиль притащил. Мне уже просто интересно: он всерьез полагает, что мое терпение безгранично?
— Хорошо, что сказала, Ян. С отцом не ссорься. Зовет ужинать — иди ужинать. В номере тухнуть не нужно. Ты у меня девочка умная — помимо воли тебе в трусы никто не залезет.
Яна издает кокетливый смешок.
— Мои трусы только для тебя. И кстати, сейчас их на мне нет.
Судя по мурлыкающим ноткам в голосе, настрой у нее боевой, но я в машине с Петром по соседству, а еще меня ждет продажный хряк Базыгин.
— Ян, мне нужно идти. Созвонимся позже. И трусы лучше надень.
Отключившись, я выхожу из машины и по пути к увесистой двери суда набираю Кире с просьбой посмотреть билеты в Тель-Авив на завтра. Если встреча пройдет по плану, то вполне можно лететь. Пора бы понять старику, что я свое не отдаю.
***
Апрельская погода в Израиле радует: двадцать три градуса в сравнении с московскими сырыми плюс восемь. Я загружаюсь в черный представительский седан, присланный отелем, и набираю Яне. Про приезд я не говорил, чтобы ей Семену врать не пришлось, так что будет сюрприз.
— Привет, Андрей! Ты где, чем занимаешься?
— Я еду, — отвечаю уклончиво. — Ты сама где?
— Папа в течение часа возвращается с лечебной гимнастики, и мы пойдем перекусить. Здесь один ресторан рядом с нашим отелем ему очень полюбился — думаю, сядем там.
— Называется как?
— «Ханамал». Не волнуйся, я уже внесла его в список.
— Ну и отлично. Тогда не буду отвлекать тебя от сборов. Позже поговорим.
Я возвращаю телефон на подлокотник и смотрю в окно. До Хайфы ехать чуть больше часа, если без пробок. Поужинать по-семейному, думаю, вряд ли выйдет, но голодным оставаться не планирую. Мой пункт номер один в списке — трахнуть Яну.
— Вы бронировали стол? — на чистейшем русском спрашивает администраторша.
— У меня здесь друзья. Я сам найду.
Девушка все равно следует за мной по пятам, пока я оглядываю столы в зале. Челюсть знакомо хрустит, когда я замечаю коротко стриженный затылок цвета соли с перцем и тонкую фигуру в голубом. Яна с каменным лицом ковыряется в тарелке, а по правую руку от нее сидит чернявый, которого я видел рядом с ней слишком часто, чтобы сейчас не хотеть выбить зубы. Даянов-старший тоже здесь. Передача «Давай поженимся» в расширенном, блядь, составе.