Дочь моего друга
Шрифт:
Лучшим выходом для нее было бы сесть в машину и ехать ко мне, но теперь я боюсь, чтобы Арина садилась за руль. Сам ее заберу.
Но как только занимаю водительское сиденье, меня догоняет подсказка от Вселенной, которую я весь вечер просил у Глеба. Из припаркованного рядом автомобиля выходят четверо и окружают машину. Моя охрана преграждает путь, но один из четверки поднимает руки.
— Демид Александрович, с вами хотят поговорить, — говорит через голову моих охранников.
Я сразу узнал этих ребят. Как и имя чела, на которого они работают. Если
— Отбой, парни, просто следуйте за машиной, — зову своих.
— Это лишнее, мы вас проводим обратно, — говорит главный из четверки, и я киваю. Мои парни тоже успокаиваются и отступают.
Завожу двигатель и трогаюсь с места.
Только что я получил гарантии безопасности от человека, который управляет судьбами людей намного более значимых чем я. И если это не связано с Глебом, то мне прямая дорога в охранники первого попавшегося супермаркета.
***
Вопреки ожиданиям, глаза мне никто завязывать не спешит. Хотя я бы вообще не удивился. И привозят меня не в бункер и не в подземелье, а в ресторан.
Проходим с черного входа, дальше лавируем по лабиринту коридоров, пока меня не тормозят у дверей одного из вип-кабинетов.
— Извините, Демид Александрович, но это обязательная процедура, — говорит главный охранник.
Понятливо киваю, поднимаю руки и отворачиваюсь лицом к стене, уперевшись в нее ладонями. Меня быстро досматривают и приглашают пройти в распахнутую дверь.
В вип-кабинете на диване за небольшим столом сидит человек, о котором я столько слышал, несколько раз видел, но никогда не пересекался даже простым взглядом.
— Что, сумел я тебя удивить, Демид Александрович? — смотрит он из-под густых бровей. Его якобы дружеская полуулыбка с легким прищуром не обманет меня даже если я буду официально признан умалишенным.
И якобы уважительное обращение не обманет. Если он захочет закатать меня в бетон, то ему для этого достаточно просто моргнуть.
Но и расшаркиваться перед ним тоже не вижу необходимости. Просто киваю и сдержанно отвечаю.
— Сумели, Ринат Каримович.
— Тогда садись.
Он с довольным видом откидывается на спинку дивана, и я сажусь на указанное место.
Ринат Маркелов*, бывший криминальный авторитет по кличке Грек, слишком опытный, слишком продуманный и слишком влиятельный, чтобы я мог позволить себе играть перед ним хоть какую-то роль. Это тот случай, когда чем проще, тем лучше.
В связке с Ямпольским, тоже выходцем из конца девяностых, эти двое держат под контролем не только город, а полстраны. И если сейчас их называют Арсен Павлович и Ринат Каримович, это не значит, что Грек и Шерхан куда-то исчезли. Все есть, все на местах.
Особенно хорошо это ощущается, когда на тебя вот так смотрят — в упор, не моргая. И на лбу сама собой вспыхивает красная точка коллиматорного прицела.
— Надеюсь, ты не в обиде, что мои парни тебя немного пошмонали? — Маркелов
— Осмотр на предмет огнестрельного оружия, взрывчатых веществ и колюще-режущих предметов при таких встречах обычная процедура, — тоже тянусь за виноградиной.
— И что? Ничего не нашли? — Маркелов не язвит, это у него такие шутки, насколько я понимаю. Таким образом он дает понять, что у нас с ним сегодня дружеские посиделки. Сигнал принят.
— Я не всегда ношу с собой пистолет, а спрятанного в голенище сапога ножа ваши парни не нашли, потому что я сегодня без сапог.
Маркелову шутка заходит, он с довольным видом смеется, я вежливо улыбаюсь.
— Зачем позвал, знаешь? — Ринат все еще скалится, а я понимаю, что веселье закончилось.
Утвердительно киваю, хотя в душе все еще теплится глупая надежда. Но надо быть совсем тупым, чтобы не понять, что речь пойдет о Глебе.
— Я так понял, у тебя в девочке свой интерес, — продолжает Маркелов, и я боюсь даже вдохнуть. Снова лишь киваю. — Тогда ответь мне на такой вопрос, Демид Александрович. Твоя задача звучит как «помочь» или у тебя там личный интерес?
— Личный, — дыхание по-прежнему спирает в основном от открывающихся масштабов пиздеца, в который Глеб втянул себя и Арину.
Я теперь в полном смысле должен контролировать каждое слово.
Ответ засчитывается как правильный, потому что Маркелов заметно расслабляется и уже в свою очередь кивает.
— Это хорошо. Ты сам работаешь со схемами и должен понимать, что вернуть ничего не получится. Твой друг жестко проебался и за это ответил. Девочку можешь забрать, если гарантируешь, что она не станет препятствием.
С трудом перевариваю услышанное. Соглашаюсь на автомате, а мозги плавятся от осознания того, что натворил друг.
Если бы он сейчас мог встать из могилы, я бы его сам убил. За то, что полез туда, в чем не разбирается, за то что даже не заикнулся о планах работать на Маркелова.
Хотя я бы убил его, если бы он об этом заикнулся.
— Можно вопрос? — поднимаю глаза на Маркелова. Тот опускает и поднимает веки, разрешая. — Он точно проебался? Это не могло быть подставой?
— Нет, он срезался на проверке. Послушал, что ему льют в уши, и решил меня наебать, — Ринат отвечает слишком жестко, чтобы у меня еще оставались сомнения.
Хочется сделать фейспалм, хочется долго и витиевато материть Глеба, хочется взять Маркелова за затылок и въебать о стол. Но я ничего этого не могу. По своим законам Ринат прав, а раз Глеб решил играть на его поле, то надо было придерживаться правил этих грязных игр.
Ну почему он ничего мне не рассказал?
Маркелов поставил Глеба прокладкой в одну из своих схем. Для проверки один из партнеров Рината предложил ему наебать Маркелова — откаты, бонусы, комиссионные, названий много, суть одна. И мой друг повелся, повелся как тупой телок. За это его убили, а в качестве компенсации забрали имущество. Все просто.