Дочь пекаря
Шрифт:
63
«Сан-Франциско (Не забудь цветы в волосы вплести)» (San Francisco [Be Sure To Wear Flowers In Your Hair], 1967) – песня из репертуара американского певца Скотта Маккензи (1939–2012), написанная лидером группы The Mamas and the Papas Джоном Филлипсом в поддержку Монтерейского рок-фестиваля.
Двадцать девять
Пекарня Шмидта
Гармиш, Германия
Людвигштрассе, 56
29 апреля 1945 года
На улицах царила зловещая тишина. Птицы парами сидели на черепице, щебетали и чирикали о весне, но весна казалась пустой и немой. Щебет эхом отзывался в булыжных улицах и деревянных рамах.
После отъезда Йозефа гестапо больше не приносило муку, и припасы понемногу вышли. К первой неделе апреля кончился сахар. Элси принялась растапливать марципаны. Их хватило ненадолго, и теперь уже не было ничего – ни меда, ни патоки. В мешке осталось лишь несколько чашек муки. Мельницы не работали. Папа посылал Юлиуса собирать в лесу прошлогоднюю лещину и каштаны, что внук и делал с большой неохотой и только за шоколад, который по чуть-чуть скармливала ему Элси. Папа молол орехи и подсыпал порошок в муку для булочек. Руки у него загрубели и покрылись коричневыми пятнами, но каждое утро он растапливал печь и умудрялся выдавать тот же золотистый, пышный хлеб, что и раньше.
Однако дальше так продолжаться не могло. Скоро им придется закрыться. Касса пуста. Уже много недель покупатели вместо денег несут вещи.
Когда Элси пошла к мяснику и попросила обрезков в обмен на булочки, тот ответил:
– Мы питаемся вареными крысами и гнилой репой. Мы-то не хлебные короли.
Хлебные короли? Ха-ха. Конечно, соседу всегда лучше, чем тебе. Ночами ей снилась равнина с журнальной рекламы: ТЕХАС, США; земля вся из пышных батонов, украшенных фруктами; крутоны в сытном бараньем супе; сладкие булочки, покрытые сахарной пудрой; имбирное печенье и куски шоколадного торта, пропитанного вишневым ликером. Во сне у нее текли слюнки, застывали на подбородке.
Несмотря на нехватку припасов, чудом сохранился один шварцвальдский торт: сладко-горькая шоколадная стружка, пьяные вишни. Он был слишком дорогой, и никто его не купил. Все сласти уже были распроданы, а он стоял, нетронутый и безупречный, на витрине, и Элси ловила себя на том, что завороженно любуется им, и тогда отступает даже голод. Она знала каждую ямочку на вишнях и каждую шоколадную завитушку. Торт напоминал ей обо всем, что было, и обещал, что все еще будет. Где-то в мире есть масло и сахар, яйца и мука, улыбающиеся люди с блестящими монетками в карманах. Скоро папа возьмет нож, разрежет торт и скормит его голодным покупателям и родным.
Апрельский луч блеснул в окне и позолотил вишенки на торте. Да, подумала Элси, солнце снова сияет. Мама и папа вышли из кухни в воскресных шляпах и перчатках.
– Юлиус с нами не идет, – объявил папа.
Они собирались в кирху. Элси притворилась, что у нее болит голова, и сказала, что не пойдет, так как боится совсем разболеться. Бог прощает ложь во благо других, решила она. Ей хотелось остаться дома с Тобиасом. Волосы у него отросли, и она обещала вымыть их теплой водой.
– Настоящей теплой водой? – переспросил Тобиас.