Догоняя рассвет
Шрифт:
— Рэндалл! — в ужасе он не отдавал себе отчета в том, что, бросившись к дядюшке, прошел сквозь зеркальную гладь. — Рэн, что они с тобой сделали? Как это произошло? — Лирой сыпал вопросами и одновременно с этим пытался угомонить дрожь непослушных пальцев, вскрывая замки на цепях.
Должно быть, Рэндалл не слышал его, утомленный пленением. Дядюшка блуждал по лицу Лироя невидящим взглядом, не в силах проронить даже самый короткий ответ. Казалось, что только в ленивом движении глаз еще теплилась жизнь; когда с грузным звоном цепей кандалы приземлились
Не покидая возбужденного состояния, Лирой спешил освободиться из покоев, медленно сводивших его с ума. Держа наготове отмычку, он двинулся к двери со злостью и решимостью, с которыми напирал бы на врага, и вдруг поймал себя на том, что не слышит шагов за спиной.
— Скорее, мы должны отыскать Рю, — Лирой обернулся в надежде увидеть, как Рэндалл идет вслед за ним, но вместо дяди застал лишь свой скованный страхом и мрачным смятением образ.
Зеркало приняло обыкновенный вид, отображая то, что было в самом деле — одинокого Лироя Моретта с искаженным растерянностью лицом. Никакого Рэндалла здесь не присутствовало и в помине.
Сколько ни изучай уловки Веноны, никто и никогда не подготовится к тому, что ведьма исполнит на этот раз. Пообещав себе впредь оставаться внимательным, Лирой сосредоточился на вскрытии двери.
По вершинам деревьев гулял ветер. В воздухе ощущалась свежесть ночи и тягучий смолистый аромат молодых сосен. Дремотная природа с монотонным сочетанием звуков наполняла сердце тревожными образами, — затянувшееся ожидание Лироя все ярче рождало в голове мрачные картины его судьбы.
— Как думаешь, у него получится решить все мирно? — за шумом несущейся внизу реки слабоватый голос Амари был едва слышен.
— Я не знаю, — Клайд пощипывал пальцами траву, изобличая поведением не менее тревожное состояние. — Вероятно, у него остались в логове друзья.
Сидя на поваленном дереве с вывороченными наружу корнями, они проводили время за разговором, чтобы унять напряжение.
— Почему он бежал из логова?
— Лирой не любит распространяться о том периоде жизни, — ответил Клайд, — похоже, ссора с каким-то вампиром вынудила его укрыться за стенами Иристэда.
Наверняка Амари удалось бы выведать у Лироя больше о темных страницах его прошлого, озаботься она вопросом чуть раньше. Лирой был так открыт с ней в Ночь греха и пламени, обнаженный целиком до затененных уголков души, что девушка не сомневалась: он бы выдал ей все свои постыдные секреты.
Правда, воспользоваться доверием, чтобы утолить любопытство, стало бы подлой низостью для той, кто обрела себя в дружбе.
— Крест защитит его?
— Главное верить.
— Еще скажи, что освященное оружие наносит не больше урона, чем обычное, — клинок в руке Амари закачался, привлекая внимание пастора.
Клайд красноречиво поджал губы в виде неловкой улыбки.
— Да быть не может! — Амари обожгло возмущение, в котором осталась некоторая доля
— Ты верила? — в чуть виноватом лице Клайда осторожная усмешка выражала сомнение в том, что девушка серьезно относилась к обряду со святой водой.
— Это было до того, как ты убил мою веру, самый никудышный пастор их всех.
— А ты много их знала?
Клайд переглянулся с Амари, и оба тихо усмехнулись, отведя взгляды в стороны.
Неизвестно, какая сила заставила Амари именно в ту минуту напрячь слух — может, шестое чувство, или выработанная привычка держаться настороже, но шорох, сопровождающийся хрустящими под ногами ветками, доносился до ее ушей все отчетливее.
Амари подскочила на ноги, крепче обхватывая рукоять кинжала.
— Здесь кто-то есть.
Из-за деревьев неспешно, как звери на охоте, к Клайду и Амари стягивались вампиры, рождая внутри боязливую дрожь. Сколько бы Амари ни храбрилась, она оценивала численное, впрочем, и физическое превосходство противников не в свою пользу, помня о силе, которой проиграла, что в пьяном, что в абсолютно трезвом состоянии.
— Пахнет Мореттом, но его здесь нет, — вампир с подобранными в хвост рыжими волосами вышел вперед, объявляя себя лидером компании, — как же так получилось? — бархат его голоса ласкал слух опасным касанием, будто таил в себе острые лезвия.
Амари вертелась кругом, всюду замечая горящие рубинами глаза, возникшие как из самого ада. Крепко стиснув челюсти, она продумывала отражение атаки, но момент готовности неожиданно спугнул Клайд. Схватив девушку за руку, он бросился бежать по наставлению Лироя через заросли кустов, через поваленные деревья, не ища удобной тропы.
Сердце бешено стучало в груди, Амари неслась без оглядки, доверив себя Клайду; за ними с рыком и воинственным воем гналась стая вампиров. Легкие горели огнем, ноги спотыкались о кочки и корни и вновь набирали бег, пока путь впереди на преградило еще множество голодных алых глаз. Вампиры напирали на жертв их зверских инстинктов со всех сторон, заключая беглецов в плотное кольцо.
Задыхаясь, Амари в припадке ажитации судорожно осматривалась, не зная, от кого ждать нападения. Сердце чуть не выскочило от ужаса, когда рука Клайда внезапно и грубо обхватила за талию, рывком прижав девушку к широкой груди.
Сложно представить, что в таком возбужденном состоянии его объятие подействовало успокаивающе, хотя вряд ли Клайд преследовал цель утешить.
— Что за трогательная сцена, — глухо смеялся рыжеволосый вампир, нисколько не запыхавшись в погоне, — даже не хочется разлучать вас. Лирой умилился бы, будь он сейчас с нами.
Не понимая, как толковать слова вампира, Амари старалась не подпустить мысли о худшем. Разумеется, о мирном исходе, на который уповал Лирой, речи не шло.
— А как умирал его брат… это нужно было слышать, — продолжал надвигаться вампир, — я жил ради того, чтобы насладиться криками Моретта.