Доктор Фальк и дачные убийства
Шрифт:
– А как же монах? – грозно спросила Вера Павловна.
– Боюсь, что монахи в данный момент являются симптомом, не вполне изученным современной наукой, – задумчиво изрек Василий Оттович. – Будьте любезны, расскажите о нем поподробнее.
– Как, вы столько лет живете в Зеленом луге и не слышали про серого монаха? – изумилась Шевалдина.
– Читал про черного… – Василий Оттович покосился на томики Чехова, выстроившиеся на книжной полке в углу кабинета. – А вот про серого, признаюсь, нет.
– Это дух! – заявила Вера Павловна. – Призрак! Причем зловредный. Увидеть такого – верное предзнаменование болезней и смерти!
–
– А откуда же еще ему быть? – пожала плечами генеральша. – В допетровские времена, при шведах то есть, здесь была ярмарка при монастыре, а в нем как раз жили монахи.
– Увольте, Вера Павловна, вы-то откуда это знаете? – поразился доктор Фальк.
– Василий Оттович! – оскорбленно поджала губы Шевалдина. – Про Зеленый луг я знаю все! Переехав сюда, я посвятила свою жизнь сбору всех доступных мне исторических сведений о нашей деревне и планирую однажды издать о ней книгу!
«Боюсь, что большая часть собираемых и распространяемых вами сведений относятся к разряду излишне новейшей истории», – хотел заметить Фальк, но вместо этого лишь примирительно поднял руки вверх и сказал:
– Хорошо, допустим. А с чего тогда монах стал призраком?
– За счет ярмарки монастырь скопил баснословные богатства, – пояснила генеральша. – И однажды на них позарились приехавшие рыцари. Ночью они проникли в монастырь и попытались найти сокровища, но те как сквозь землю провалились. Тогда мерзавцы начали пытать монахов. Братья хранили молчание и приняли мученическую смерть, но не выдали своей тайны. А последним умер старый аббат. Вот он-то теперь и является людям.
– И предсказывает болезни и смерть? – уточнил Фальк.
– Именно!
– И не ошибается?
– Говорят, что нет!
– Какой замечательный диагност, – пробормотал доктор. – А откуда вообще взялась эта легенда?
– О, местные жители всегда о ней знали, а потом уже рассказали о ней дачникам, – ответила Вера Павловна. – С тех пор, говорят, многие перед смертью видели этого призрака. Профессор Князькин, например. И барон!
– Барон точно не видел, – уверенно заявил Фальк.
– Ну, может, и не видел… – немного стушевалась генеральша. – Но примета верная, можете мне поверить!
– Понятненько, – протянул Василий Оттович, хотя на самом деле понятнее ситуация не стала. – И, говорите, теперь его видите вы?
– Да, – подтвердила Шевалдина. – По ночам. Он приходит ко мне под окна.
– И что делает?
– Ничего, – даже как-то расстроенно ответила генеральша. – Просто стоит и смотрит.
Фальк утомленно вздохнул:
– Вера Павловна, думаю, призраки и предвестники смерти тут абсолютно ни при чем. У меня есть две абсолютно рациональные теории, объясняющие вашего монаха. Скажите, у вас в последнее время каких-то радикальных изменений в жизни не происходило?
– Ой, ну что вы! – К ужасу Василия Оттовича, генеральша смущенно зарделась. – Нет-нет-нет, кому я нужна в свои-то годы, ха-ха!
Поймав изумленный взгляд Фалька, Вера Павловна осеклась.
– Ну, то есть… Невестка вот с дочкой своей приехали. Жена брата моего покойного мужа, если быть совсем точной. А я, знаете ли, отвыкла уже от гостей.
– Допустим, – неуверенно согласился Василий Оттович. – Возможно, смена привычного вам ритма жизни вызвала повышенную нервическую активность. Ваш разум просто попытался
– Другими словами, вы считаете меня истеричкой, – грозно констатировала Шевалдина, явив недюжинную проницательность. – Спасибо, доктор, я обязательно это запомню. И какая же ваша вторая теория?
– Кхм… – пришлось смущенно откашляться Фальку. – Вторая теория подразумевает, что монах действительно был, но при этом был не монахом.
– Это каким же образом, позвольте спросить?
– Просто кто-то, кроме вас, хорошо знает историю поселка и решил таким образом вас разыграть, – объяснил доктор. – Оделся в серую хламиду, подкрался к вашему дому и стал дожидаться под окнами.
– И зачем же это кому-то могло понадобиться? – осведомилась Шевалдина.
– Ну, иногда сложно угадать причины человеческого поведения, – уклончиво ответил Фальк. Нельзя же объяснить генеральше, что из-за ее неумного стремления совать нос в чужие дела половина обитателей Зеленого луга только порадуется, если Веру Павловну хватит инфаркт, а вторая половина готова этому активно поспособствовать.
– Да, не такого ответа я от вас ожидала, Василий Оттович! – мрачно заявила Шевалдина. – Всегда считала вас, немцев, людьми надежными и серьезными! Как ваш язык! Но, видимо, и среди вас es gibt zu viele Idioten, es gibt nicht viele Leute [7] .
7
Идиотов слишком много, людей мало (нем.).
– Простите великодушно, но мое заключение не зависит от вашего знания Гёте, и оно таково: хотя вы регулярно нарушаете мои врачебные рекомендации и не следите за собственным здоровьем, я не вижу признаков того, что оно каким-либо образом ухудшилось. Могу лишь еще раз посоветовать вам диету и ряд физкультурных упражнений. Или, если желаете, прописать легкое успокоительное.
– Благодарю вас, доктор, – процедила генеральша и встала из кресла, которое обрадованно скрипнуло, освободившись от тяжкой ноши. – Пожалуй, успокоительное мне ни к чему. Не буду боле отнимать ваше драгоценное время.
Василий Оттович все равно счел нужным проводить Шевалдину до дверей. Он даже не пытался представить, какие слухи пойдут о нем среди обитателей Зеленого луга стараниями обиженной Веры Павловны. С другой стороны, его ближайший круг общения ни за что бы не поверил изощренной фантазии генеральши, да и скелетов в шкафах Фальк старался не хранить – спасала природная прямолинейность. А значит, в данном конфликте он мог быть уверен в своих силах.
Посмотрев на часы, он с радостью понял, что пришло время обеда. Другими словами – дачная жизнь начала входить в привычную и милую сердцу праздность. Сейчас Клотильда Генриховна накроет на стол. Он отобедает. Потом прогуляется к морю. Почитает книгу в любимом кресле-качалке на террасе. После ужина выкурит сигару и полюбуется закатом над морем из окна в башенке. И никакие Веры Павловны первый день его отдыха не испортят, вот уж нет!