Доктор Фауст и его агентура
Шрифт:
А Джока словно бы смотрела фильм, сюжет которого удивительно согласован с последовательностью ее безукоризненных умозаключений:
– сейчас Наумыч прогонит Сережку вон… навсегда… то есть до экзамена;
– вечный изгнанник потребует создания комиссии, которая в угоду декану будет настаивать если не на двойке, то на трояке, чтобы надоевший всем мерзавец не получил диплом с отличием;
– однако престарелый факультетский гарант справедливости настоит на четверке – чтоб ни нашим ни вашим;
– а готовиться к экзамену они с Сережкой будут вместе, потому что у нее всегда самые толковые конспекты на всем потоке – и этот дополнительный шанс
– после экзамена, на котором его хорошо поимеют, он прибежит к ней плакаться по поводу идиотского устройства мира – и вот тогда…
Вывод: замысел стать его женой, возникший у нее еще в конце первого курса, когда «будущий муж», роняя слюну, гонялся за Светлячком (тогда еще просто Светланой), вполне реализуем!
Что и требовалось доказать.
И, будто бы прочитав мысли всех троих, Наумыч решил обойтись без образцово-показательной порки. Лучше неожиданный хук слева, тем более что Троцкий, слегка устав, на последних вдохах-выдохах произнес совсем уж запредельное:
– …Есть такое выражение «Врет, как очевидец». Но гораздо хуже, когда кто-то, не ожидая, что его поймают на слове, врет, как проповедник.
– Проповеди произносить не умею, – усмехнулся Наумыч, – а если б даже и умел, то вам, именно вам, проповедовать бы не стал. Цитировать Евангелие от Матфея, перед кем не стоит метать бисер, тоже не буду. Просто констатирую: наше с вами общение бессмысленно, а потому…
Ликующим стало лицо Сережки: он вынудил легендарного Наумыча стать банальным и изгнать дерзко мыслящего студента без права посещения. Чтобы потом, на экзамене, стараться, едва не выпрыгивая из идеально выглаженных брюк, завалить его.
– …а потому, – продолжил Наумыч почти ласково, – я запрещаю вам появляться на моих лекциях в течение всего учебного года. Но, учитывая вашу незаурядную одаренность и стойкое присутствие в базе данных Потанинского фонда, что, безусловно, делает честь нашему факультету, «отлично» на экзамене поставлю вам автоматически. При непременном, однако, условии вашего отсутствия и в этот день. Зачетку передадите с друзьями.
Выждал минуту. Удивленно посмотрел на Троцкого: ты еще не аннигилировал? – и взревел неожиданно:
– Ты слышал, что я сказал?! Пошел отсюда на хер!
«Британские ученые установили» – когда-то этой фразой любили начинать любую околонаучную дребедень. Но они действительно установили, что двое юных хищников одного и того же вида не могут примириться с существованием друг друга ранее, чем после хорошей драки. В нашем же случае, будто бы доказывая, что человек хищен в любом возрасте, неприлично долго живущий самец с пеньками зубов, стыдливо прикрытыми металлокерамикой, охотно ринулся в бой с юнцом, оскалившим вполне достойные уважения натуральные клыки. Повод для схватки нашелся бы всегда: воспевал бы, к примеру, Доктор Фауст полезность отдающих мистикой комплексных чисел или, напротив, обличал бы вредоносность невинных десятичных дробей, Троцкий все равно разразился бы наглым лаем, получил в ответ хриплый рык – и в бой!
Но в сказанном Доктором Фаустом был совсем уж оскорбительный для Троцкого нюанс: «пятерка» – словно бы брошенная в него перчатка. О, если б можно было хотя бы счесть ее символом вызова на дуэль! – так нет же, перчатка эта будто ворковала: «Возьми меня, малец, а то у тебя ручонка замерзла!»
«Экий он чувствительный!» – подумает иной читатель и, возможно, будет прав: времена нынче такие, что пощечины
6
Е. Шварц. Тень.
Доктор Фауст – Светлячку
Суббота, 21 Апреля 2019 года
Итак, я наговариваю это на айфон, стоя на балконе палаты люкс, приписанной к сердечно-сосудистому отделению.
Говорливая сестричка, готовая кокетничать даже с покойником (в разумных пределах, конечно!), поведала якобы по секрету, что такая палата в «их корпусе» всего одна, а во всех четырех корпусах клиники – две, и зовутся они просто: «первая губернаторская» и «вторая губернаторская».
Учти, только за деньги, даже только за очень большие деньги в такую не положат, нужно высочайшее соизволение – и я было возликовал, что мои научные достижения верифицированы так оригинально, но…
– Это вам как участнику войны. Отечественной… – в голосе сестрички было столько почтения к моей престарелости, что оставалось лишь добавить: «восемьсот двенадцатого года», однако честная девочка добавила другое:
– Тем более заплатили вы по максимуму…
Заплатил, как ты понимаешь, Троцкий. Я отнекивался, но он буркнул в обычной своей дружелюбной манере:
– Не несите херню! – из чего стало ясно, что он даже и не вынес вопрос о столь существенных затратах на совет директоров, а швырнул деньги со своей личной карты.
Сейчас он – знаешь ли ты это? – на приеме у кого-то из важных лиц Парагвая. Вместе с Виктором Меркушевым, бывшим моим дипломником [7] .
А ты, если б узнала, что я в больнице, в «первой губернаторской», тут же начала бы гадать: а ну как «сердечно-сосудисто» захворает сам губернатор – не турнут ли меня отсюда вместе с моими воинскими заслугами? Но, во-первых, он спортивен и ему далеко до соответствующей степени износа; во-вторых, если все же даст слабину, то будет отправлен в Кремлевку; в-третьих, есть еще одна «губернаторская» и даже если она приписана к гинекологии, то губернатор, как и любое начальство, – сущность среднего рода.
7
Виктор Меркушев, организовавший в Парагвае, где о русских эмигрантах двадцатых годов прошлого века хранят особенно благодарную память, новую колонию задыхающихся в современной России нонконформистов, – персонаж романа автора «Гомер, сын Мандельштама».
Так что, не переживай, вспомни призыв из романса: «Уймитесь, волнения страсти!..»
Я уже говорил, что стою на балконе. Довольно зябко, апрель выдался нервный – его бросает то в жар, то в холод… На этом о погоде все, теперь надо о пейзаже, открывающемся с высоты ястребиного полета…
Помню, отец, отправляясь в очередную командировку, – как позже выяснилось, в Мексику, ликвидировать Льва Троцкого, – попробовал еще раз выступить в роли наставника, поскольку с испанским у меня, естественно (я не унаследовал его уникальные способности к языкам), ничего не получилось.