Доктор Крюк
Шрифт:
После нескольких дней, в течение которых я исправно тратил заработанные очки на регенерацию, изменения стали ощутимы. Не то чтобы я проснулся однажды утром тридцатилетним красавцем, нет. Но тело определенно становилось крепче. Спина, которая прежде ныла почти постоянно, теперь болела значительно меньше. Я мог дольше стоять на ногах, не чувствуя привычной изматывающей усталости. Движения стали более уверенными, ловкими. Даже пресловутая качка, казалось, переносилась легче.
Я с удовлетворением отмечал эти перемены, но в то же время прекрасно понимал: процесс омоложения идет крайне
Значит, нужно расширять сферу деятельности. Нужно искать новые способы «заработка» этой своеобразной «валюты». Медицинские навыки — это хорошо, но, очевидно, недостаточно. Нужно что-то еще.
Я начал размышлять, чем еще я могу быть полезен команде «Грозы Морей». Мои знания, они ведь не ограничиваются только медициной. Я много читал, много путешествовал (пусть и в качестве судового врача), обладаю определенным кругозором.
Может быть я смогу помочь капитану в навигации? Или в планировании операций? Или в чем-то еще?
Я решил, что при первой же возможности поговорю с Роджерсом. Предложу свои услуги в более широком спектре.
Но судьба, как это часто бывает, распорядилась по-своему. И подкинула мне новую проблему.
Однажды вечером, когда я сидел на палубе, наслаждаясь относительной прохладой и наблюдая за закатом, ко мне подошел Люк, тот самый молчаливый громила, который расспрашивал меня о Джиме.
Он остановился напротив, загородив собой багровое солнце. Его лицо было непроницаемым.
— Док, — начал он. — Я все думаю о Джиме.
Я напрягся. Ты что, из этих, заднеприводных что ли? О бабах надо думать, о бабах. Но в лицо я этого ему не сказал.
— О Джиме? — переспросил я.
— Да, — кивнул громила. — О моем друге. О том, который погиб.
Он помолчал, пристально глядя мне в глаза.
— Ты точно ничего не находил у него? — спросил он. — Никакой вещицы?
Сдалась тебе эта карта. Вот же зануда.
— Нет, — твердо ответил я. — Ничего. Я же говорил тебе.
Громила не сводил с меня глаз. Его взгляд буравил меня насквозь.
— Странно, — проговорил он медленно. — Джим никогда не расставался с одной вещью. Очень важной для него вещью.
Люк снова замолчал.
— Я ничего не знаю об этом, — вздохнул я.
— Ладно, док, — сказал громила. — Посмотрим.
Он развернулся и ушел, оставив меня наедине с сомнениями.
Люк не поверил мне. Он что-то подозревает. И он не оставит это дело.
Что же делать? Может подкинуть ему что-то, что отвлечет его от меня? Пурген?
Глава 4
Уход громилы Люка оставил после себя тревожное ощущение. Он не поверил. И, что хуже, он явно был из тех, кто не бросает слов на ветер и не забывает обид. Или подозрений.
Я сидел на палубе,
Спрятать. Вот первоочередная задача. Но где? На пиратском корабле, где каждый квадратный фут просматривается, пронюхивается и прощупывается десятками глаз, найти надежный тайник казалось невыполнимой задачей.
Моя каюта? Слишком очевидно. Ее обшарят первой же, стоит возникнуть хоть малейшему подозрению. Под матрасом, в вещах? Глупо и ненадежно. Любой, даже самый ленивый пират, начнет поиски именно там.
Я огляделся, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку. Палуба, уходящие в небо мачты, туго натянутые канаты, словно нервы корабля. Все на виду, все доступно.
Нужно мыслить иначе. Нестандартно. Найти такое место, о котором никто, кроме меня, и не подумает. Место, скрытое от любопытных глаз, но в то же время — доступное мне.
Трюм? Там темно, сыро, полно всякого хлама, от старых бочек до крысиных гнезд. Но трюм — это проходной двор. Туда постоянно спускаются за припасами, оружием, да и просто — спрятаться от непогоды или выпить рому вдали от капитанского ока.
Нет, нужен тайник более укромный, более личный.
И тут мой взгляд упал на пушки. Тяжелые чугунные орудия, стоящие вдоль бортов, словно дремлющие чудовища. Идея, внезапно пришедшая в голову, показалась безумной, но заманчивой. Если прятать, то на самом видно месте.
Пушки. Огромные, массивные, с полыми стволами. Что, если спрятать бутылочку в стволе одной из пушек?
Да, это рискованно. Но в этом что-то было. Пушки — это символ силы, символ власти. Никто не посмеет просто так заглядывать в их жерла.
Но как это сделать незаметно? И какую пушку выбрать?
Всего на этом пинассе, а это корабль относят к этому виду судов, было шестнадцать орудий. По семь с каждого борта. Один на носу. И один сиротинушка в сторонке. Он явно был нерабочий. Не знаю что с ним не так, но им не пользовались в последней битве. Как и тем, что на носу корабля.
Я решил отложить эту операцию до ночи. Под покровом темноты действовать будет проще, да и свидетелей будет меньше.
А пока нужно было занять себя чем-то полезным. Отвлечься от тревожных мыслей и, заодно, заработать еще немного очков влияния.
Я вспомнил о своем намерении расширить сферу деятельности и решил начать с обучения команды основам первой помощи. В конце концов, жизнь пирата полна опасностей, и умение оказать помощь раненому товарищу могло оказаться бесценным.
Я выбрал нескольких матросов, которые не были заняты вахтой и не выглядели совсем уж отъявленными головорезами. И начал свой импровизированный урок. Втайне я надеялся, что Вежа вознаградит мои старания. Показывал, как промывать раны (разумеется, ромом — другого антисептика на корабле не водилось), как накладывать повязки, используя чистые тряпки и куски парусины, как останавливать кровотечение с помощью жгутов, сделанных из подручных материалов, например, крепких веревок.