Доктор Крюк
Шрифт:
Сердце колотится, как бешеное. Получилось! Смешанные, противоречивые чувства.
Они спускают шлюпку. Несколько человек гребут к берегу.
Я стою, жду не в силах пошевелиться.
Шлюпка врезается в песок. Из нее выпрыгивают аниматоры-пираты. Выглядят как настоящие. Вот это уровень погружения в роль!
Рваная одежда, банданы, серьги в ушах, кривые сабли на поясах. Они выглядят, как тот матрос, который умер почти у меня на руках.
Они окружают меня. Молча. Смотрят оценивающе.
—
Один из них, самый крупный, с перевязанным глазом и шрамом через все лицо, выходит вперед.
— А ты кто такой? — грубо спрашивает он. — И что ты тут делаешь?
Я спрашивал на английском. Мне ответили на нем же. Но язык был какой-то не такой, немного сложнее, архаичнее что ли.
— Я потерпел кораблекрушение, — отвечаю я. — Я врач, доктор.
Пираты переглядываются. В их глазах — недоверие.
— Доктор? — переспрашивает одноглазый. — А ну, покажи свои руки!
Я протягиваю руки. Они дрожат. Не от страха, а от слабости.
Одноглазый внимательно осматривает мои руки. Потом кивает своим товарищам.
— Взять его, — приказывает он.
Меня хватают под руки и тащат к шлюпке.
— Эй! — Я пытаюсь вырваться. — Осторожнее! Я же…
Но меня никто не слушает. Меня заталкивают в шлюпку и мы гребем к кораблю.
Корабль называется «Гроза Морей». Я вижу название, написанное на борту крупными, неровными буквами.
Может это такие местные реконструкторы? Отыгрывают роли до конца?
Меня поднимают на палубу. Вокруг — толпа пиратов. Все смотрят на меня с любопытством, с подозрением, я бы даже сказал — с угрозой.
Меня ведут к капитану.
Капитан сидит в кресле на корме, на возвышении. Грубый мужчина, с густой черной бородой и пронзительным взглядом. На нем — потрепанный камзол, на голове — треуголка. Выглядит он, как настоящий пиратский капитан из книжек.
— Кто это? — спрашивает он, не сводя с меня глаз.
— Потерпевший крушение, капитан Роджерс, — отвечает одноглазый. — Говорит, что доктор.
Капитан хмурится.
— Даже так? — Он подается вперед. — И что же ты, доктор, делал на этом Богом забытом острове?
Я рассказываю ему свою историю. Про круиз, про лайнер, про шторм, про кораблекрушение. Про Вежу я, конечно, молчу.
Капитан слушает внимательно, не перебивая. В его глазах — недоверие.
— Врешь, — говорит он, когда я заканчиваю. — Никакого шторма такого, чтобы потопить целый линкор тоже не было.
— Не линкор, лайнер.
— Да хоть птица.
— Но… — Я пытаюсь возразить. — Я не вру! Я…
— Молчать! — рявкает капитан.
Так, кажется переговоры не удались. Не можешь предотвратить — возглавь. Всегда выручало. Что же, будем играть по их правилам. Что тут у нас? Группа сбрендивших аниматоров,
Ладно, играем.
— Я доктор, капитан! Я могу лечить ваших людей!
Капитан задумывается. Он смотрит на меня оценивающе.
— Вот, это уже деловой разговор, — он усмехается. — А ну, покажи, на что ты способен.
Он кивает одному из пиратов, стоящему рядом. Тот подходит к другому пирату и со всей силы бьет его кулаком в лицо.
Пират падает, хватаясь за разбитый нос. Из носа течет кровь.
— Лечи, — приказывает капитан.
Я в шоке. Но делать нечего. Я — врач. Я должен помочь.
Я подхожу к раненому пирату. Осматриваю его…
— Нужны чистая ткань и вода… — говорю я.
Капитан щелкает пальцами. Пираты приносят мне все, что нужно.
Я начинаю лечить. Промываю рану, останавливаю кровотечение. Я делаю все, что могу, используя свои знания и навыки.
Капитан наблюдает за мной. Молча.
Наконец я заканчиваю.
— Готово, — говорю я. — Ему нужен покой.
Капитан кивает и хмыкает. Раненый пират смотрит на меня с благодарностью и глуповатой улыбкой. Походу его не впервые бьют так. Повредили ему что-то в головушке.
— Хм… — Капитан трет подбородок. — Ладно. Допустим, ты и вправду док. Но это еще ничего не значит. Ты останешься на корабле под моим присмотром. И попробуй только что-нибудь выкинуть.
Я киваю. Другого выбора у меня нет.
Меня отводят в каюту. Маленькую, тесную, грязную. Но это лучше, чем ничего. Судя по всему здесь недобор матросов, раз целая каюта есть свободная.
Мне приносят еду. Грубую, простую, но съедобную. И ром. Расщедрились, однако. Наверное, хотят уважить доктора.
Отвратное пойло.
Я ем, пью и думаю о том, что со мной произошло.
Перед сном я вспоминаю о бутылочке. Той самой, которую мне передал умирающий матрос.
Я достаю ее из кармана. Отвинчиваю крышку, достаю клочок бумаги.
Разворачиваю его и хмурюсь.
Это часть карты. Часть старинной пиратской карты, на которой есть отметка красным крестиком.
Глава 2
Каюта. Это если можно так ее назвать. Тесная, грязная конура, пропахшая сыростью, плесенью и мочой. Вместо кровати — узкий, жесткий топчан, набитый, кажется, соломой. Вместо подушки — свернутый в рулон грязный бушлат. Единственное окно — крошечный иллюминатор, забранный ржавой решеткой, — пропускает так мало света, что почти все время приходится находиться в полумраке.