Доктор Крюк
Шрифт:
— Хорошо, — устало сказал он, отводя взгляд. — Если ты так много знаешь, то, смысла отпираться нет. Маргарет рассказала о Френсисе Дрейке?
Я кивнул, хотя внутри протрубил ликующий рев. Получилось! Но какой еще Френсис Дрейк? Тот самый английский корсар, гроза испанцев? А он при чем? Я не подал виду, сохраняя маску спокойствия.
— Слышал, конечно. Кто ж не слышал о Дрейке? Но давай-ка ты расскажешь свою версию. Что-то мне подсказывает, она будет занимательной.
Франсуа хмыкнул, оценивая мою наглость, и прислонился спиной к сырой стене трюма. Его камзол был
— Ладно, док, — начал он, глядя куда-то в сторону, будто вспоминая давно забытую историю. — Если Маргарет и впрямь тебе все рассказала, то ты знаешь, что эта карта — не просто листок с каракулями. Это ключ к сокровищу Дрейка. Не к тому, о котором трубят в портовых кабаках, а к настоящему. Тому, что он спрятал перед своей смертью.
В смысле — карта? Какая карта? Неужели он про мои два фрагмента, который мне достались от Джима и Люка? Или тут на каждом шагу какие-то карты раздают?
Я слушал, стараясь не выдать удивления. При чем тут какое-то сокровище Дрейка? Я молчал, лишь чуть приподнял бровь, как бы подбадривая его продолжать.
— Дрейк был не просто корсаром, — продолжал Франсуа, и в тоне его голоса просквозило уважение. — Он был хитер, как дьявол, и осторожен, как кошка. Когда он понял, что дни его сочтены — а это было в 1596 году, у берегов Панамы, — он решил спрятать свое главное богатство. Не золото с испанских галеонов, хотя и его тоже, а нечто большее. И это нечто обросло легендами. Говорили самое разное: от ключа в мир Эльдорадо до Святого Грааля. Говорят, он нашел его где-то в Новом Свете. Никто точно не знает что. Но он не хотел, чтобы оно попало в руки испанцев или англичан. И уж тем более в руки одного человека.
— Он разделил карту, — подхватил я, стараясь говорить уверенно, будто мне это давно известно. — На четыре части, верно?
Франсуа кивнул, бросив на меня быстрый взгляд.
Да ладно? Так вот зачем Вежа меня закинула сюда! Собрать карту и получить это нечто? Святой Грааль? Вряд ли. Там что-то более приземленное.
— Да. Четыре части. И каждую он доверил своему человеку. Пьеру Дюпону, своему первому помощнику. Анри Лафиту, штурману. Жану де ла Круа, казначею. И… — он замялся, — … Томасу Блэквуду, юнге.
Мне эти имена ничего не говорили. Но я кивнул, как будто все это было мне знакомо.
— И что дальше?
Франсуа вздохнул, потирая виски, будто рассказ утомил его.
— Дюпон погиб вскоре после смерти Дрейка, но передал свою часть своему сыну. Тот был пиратом, и карта кочевала по Карибам, пока не попала к пирату Роджерса — Джиму. Простому матросу, который, видимо, даже не понимал, что у него в руках.
Джим? Так я все правильно понял? Мы ведем речь именно об этой карте? Я чуть не взял в руки бутыль во внутреннем кармане, где покоилось два фрагмента карты. Карман жегся, до такой степени хотелось взять его в руки и воочию убедиться, что речь идет о них.
Я кивнул, вспоминая того бедолагу, что цеплялся за мачту рядом со мной. А Люк?
— Джим утонул. Второй фрагмент был
Я усмехнулся, стараясь скрыть облегчение. Значит, Франсуа не знает, что я владелец двух частей. Отлично.
Но кто владелец третьей части тогда? Неужели? Да быть того не может!
Отец Марго?
— Анри де Бошан, — Франсуа сплюнул на пол, словно имя оставило во рту гадкий привкус. — Этот старый лис был губернатором Тортуги. Его часть — та, что принадлежала де ла Круа, — попала к нему через архивы. Когда де ла Круа поймали и казнили, его вещи конфисковали. Де Бошан нашел карту среди бумаг и спрятал ее. Он думал, что сможет использовать ее, чтобы разбогатеть. Глупец. Он даже потратил все свое состояние, чтобы найти фрагменты карты.
Я кивнул, стараясь не выдать, что эта информация для меня — шок. Значит, третья часть у Анри. И, возможно, Маргарет знает, где она.
— А четвертая часть? Томас Блэквуд. — спросил я, внимательно следя за его реакцией.
Франсуа нахмурился и покачал головой.
— Вот тут я теряюсь, док. Блэквуд был юнгой Дрейка. Некоторые считает его приемным сыном Дрейка. Но там ничего не ясно. Говорят, Томас Блэквуд вернулся в Англию после смерти капитана. Что стало с его частью — никто не знает. Может, она потеряна. Может, спрятана где-то в Лондоне. Или… — он замялся, — … или у кого-то другого. Но я не знаю, у кого.
Да уж. Дела-а!
— Что же, Франсуа, — сказал я, отходя от решетки. — Интересная история. И, знаешь, она очень похожа на то, что рассказала мне Маргарет.
Он снова напрягся, но я уже развернулся, чтобы уйти.
— Подумай, Франсуа, — бросил я через плечо. — Может, стоит рассказать мне больше? Например, зачем ты так отчаянно хотел заполучить эту карту? И что ты собирался делать с Маргарет?
Ответа не последовало. Ну и ладно. Все равно мне теперь есть о чем поговорить с Маргарет. Попробуем и с ней сыграть в эту игру. Правда, блефовать не надо. Я ведь многое действительно знаю.
Я остановился у выхода из трюма. Вонь соленой воды, гниющих досок и пота висела в воздухе, словно старый знакомый, которого уже не замечаешь. Франсуа молчал за моей спиной, и это молчание было красноречивее любых слов. Интересно, а сможет он выложить еще больше информации? Надо попробовать вывести его из равновесия.
Я повернулся, медленно, нехотя, и снова подошел к решетке. Франсуа вскинул брови.
— Ладно, Франсуа, — я наклонился чуть ближе, чтобы видеть его. — Допустим, я поверил всему этому без каких-либо вопросов. Допустим, Маргарет рассказала мне ровно то же самое — про четыре части карты, про сокровище и прочее. Но знаешь, что меня смущает?