Доктор на просторе
Шрифт:
Не прошло и получаса после отъезда Поттер-Фиппса, как в дверь позвонили. Я вскочил, проворно натянул туфли, упрятал всякие излишества под кушетку и заспешил к двери. На пороге стоял высокий, приятной внешности седовласый незнакомец с гренадерскими усами. Одет он был в твидовый костюм, а в руке держал увесистый чемоданчик с золотым замочком.
– Добрый день, - любезно поздоровался незнакомец.
– Я записан на прием к доктору Поттер-Фиппсу.
Прочитав, должно быть, несказанное изумление на моем лице, он пояснил:
– Мой личный секретарь записал меня. К сожалению, суббота единственный день, когда я могу
– Мне, право, неловко, - сбивчиво залепетал я, но, боюсь, произошло какое-то недоразумение. Доктор Фоттер-Пипс... то есть, Поппер-Тикс... Словом, доктор сейчас отсутствует. Я его ассистент. Одну минутку, я проверю по книге записи на прием...
– Благодарю вас, - степенно произнес седовласый с легким поклоном. Моя фамилия Бичем. Я решил, что проще будет заехать к вам самому, чем беспокоить доктора лишним вызовом на дом.
– Он виновато улыбнулся.
– К тому же это несколько экономичнее.
Я лихорадочно зашелестел страницами. Вот оно!
– Боюсь, сэр, что вам назначено на следующую субботу!
– Ах, дьявол! Как неудачно. И ведь такая путаница не впервые со мной случается. А в следующую субботу я буду уже в Эдинбурге.
– Он смерил меня придирчивым взглядом.
– Послушайте, доктор, а не могли бы вы меня проконсультировать? Мне бы уж очень не хотелось откладывать...
– С удовольствием, - согласился я.
– Давайте пройдем в смотровой кабинет.
– Вам, без сомнения, потребуется мой анамнез, - промолвил он, усаживаясь.
– У меня уже все в голове припасено. Возраст: шестьдесят один. Семейное положение: женат. Должность: член кабинета министров. В детстве переболел всем, чем положено. Вы за мной успеваете?
– Как вы сказали - "член кабинета министров"?
– Даже для нашей весьма необычной практики, передо мной была птица высокого полета.
– Да, я министр по вопросам строительства, - скромно пояснил он, словно сообщая о своих успехах в гольфе. И вдруг я припомнил, что всего неделю назад видел его фотографию в газетах: министр перерезал ленточку на торжественном открытии очередного моста. Человек с виду вполне приличный, однако я впервые имел дело с живым министром и не знал поэтому, как к нему правильно обращаться. Для подстраховки я решил приравнять его к герцогу.
– Конечно же, сэр, - кивнул я.
– Извините, э-ээ, что сразу вас не узнал. Простите меня, пожалуйста. Теперь, если не возражаете, э-ээ, я задам вам несколько вопросов. Вы позволите?
Министр скрестил на груди руки.
– Разумеется, доктор. Делайте все, что находите нужным. Я целиком и полностью в вашем распоряжении. Не далее как вчера я поделился с министром здравоохранения своими соображениями по поводу того, что, на мой взгляд, нет смысла посещать врачей, если затем не следовать их рекомендациям, напрочь отринув собственное мнение о своем здоровье. Он же ответил, что мнение пациента о враче и то - куда важнее.
– Бичем улыбнулся.
– Пошутил, конечно. У него вообще замечательное чувство юмора.
– Да, конечно. Итак, сэр, что вас беспокоит?
Беспокоили министра боли в позвоночнике. Указав на кушетку, на которой ещё несколько минут валялся сам, я предложил ему раздеться.
– Совсем раздеться, доктор?
– Да, будьте любезны. Я хочу вас как следует осмотреть.
–
Он принялся аккуратно расстегивать пуговицы жилета, а я едва успел задернуть перед ним портьеру, как в дверь снова позвонили.
– Прошу прощения, - извинился я перед министром.
– Я только узнаю - и вернусь. Мигом.
– Конечно, доктор.
На крыльце стояла высокая, темноволосая и весьма привлекательная женщина в норковой пелерине. Увидев меня, она схватилась за горло и воскликнула:
– О Господи! Я погибаю! Боже, что мне делать!
Не найдя, что сказать, я тупо пробормотал:
– Послушайте, успокойтесь, пожалуйста...
Но дама не слышала меня. Оттерев меня плечом, она протиснулась внутрь и устремилась в комнату для ожидания, и навзрыд разрыдалась.
Я быстро закрыл дверь в смотровой кабинет, где раздевался министр по вопросам строительства.
– Если это в моих силах, мадам, я вам, безусловно, помогу, - сказал я.
– Вы только постарайтесь хоть на минутку взять себя в руки...
– Пиф-Паф!
– громко выкрикнула она.
– Милый мой Пиф-Паф! Где он?
– Доктор Эразм Фот... Поттер-Фиппс взял сегодня выходной, - строго объяснил я.
– Он уехал играть в гольф.
– Он там с женщиной!
– всхлипнула она.
– Джанет сказала мне, что он взял с собой эту стерву Хелен.
– Ну что вы, речь шла всего лишь о гольфе, - смущенно пробормотал я, вдруг осознав, что веду себя не как подобает врачу-профессионалу. За два месяца работы на Парк-Лейн я приобрел куда больший опыт общения с трудными пациентами, чем за пять лет, проведенных в Св. Суизине, где посетители относились к врачам с таким же благоговейным трепетом, как к полиции. И тем не менее влюбленные в Пиф-Пафа женщины оставались для меня непреодолимой проблемой.
– Что же мне делать?
– застонала незнакомка, зарывшись лицом в кушетку.
– Что мне делать? Я хочу умереть! Мне ничего другого не остается! Да, только умереть...
Пока я придумывал, как быть дальше, она вдруг встрепенулась и посмотрела на меня, словно видела впервые.
– Кто вы такой?
– Я ассистент доктора Поттер-Фиппса, - вежливо ответил я.
– Я могу вам помочь?
– Никто не в силах мне помочь!
– Ее красивое лицо побледнело, а размывшаяся краска стекала по щекам грязными ручейками. Вдруг она заломила руки и, запрокинув голову назад, истошно завизжала.
Что ж, по крайней мере, с легкими у незнакомки все было в порядке. Как, впрочем, и с трахеей и голосовыми связками. И тем не менее я посчитал своим долгом вмешаться.
– Прошу вас, успокойтесь, пожалуйста!
– проорал я.
– Бога ради, перестаньте кричать!
Но дамочка завизжала пуще прежнего. Вопя благим матом, она для пущей убедительности молотила себя кулачками по лбу и барабанила каблуками по паркету.
К этой минуте меня уже меньше беспокоило состояние её здоровья жизненная энергия била из красотки ключом, - чем моя собственная репутация. Годы, проведенные в Св. Суизине, выработали в каждом из нас железное правило: никогда не оставаться с пациенткой-женщиной наедине, без присутствия медсестры. В любую минуту двери приемной могли пасть под натиском полицейских, журналистов или даже просто случайных прохожих, которым не давали спокойно спать лавры сэра Галахада.