Долг
Шрифт:
Боже, как же я хочу, чтобы он был груб со мной.
Не уверена, как долго Кейр делает массаж, но ощущается, будто целую вечность. Моя нога и ступня, словно зефир. Он, должно быть, устал, но его хватка не ослабевает ни на секунду.
— Итак, — говорит он, беря лак для ногтей. — Давай посмотрим, смогу ли я: а) нанести это на твой ноготь и не облажаться, б) не испачкать диван.
Я приподнимаюсь на локтях и наблюдаю, как он внимательно смотрит на мои пальцы.
— Знаешь, а у тебя очень миленькие пальчики на ногах, —
— Вот это новость.
Кейр отвинчивает крышку и очень тщательно начинает красить ноготь на моем большом пальце. Я почти смеюсь от того, насколько он сконцентрирован. Темные брови нахмурены, кончик языка торчит изо рта, глаза неотрывно следят за процессом. А руки совершенно не дрожат.
Я же, с другой стороны, изо всех сил стараюсь не дрожать. Я становлюсь очень беспокойной, когда нервничаю, поэтому вынуждена глубоко дышать, чтобы оставаться на месте. Кэт будет впечатлена, хотя не для этого она показывала мне эти дыхательные упражнения.
Кейр заканчивает красить большой палец и дует на него.
От чего я вздрагиваю, мне щекотно.
Широко улыбаясь, он смотрит на меня.
— Боишься щекотки ещё где-нибудь?
— Нет, — отвечаю я. Чистое враньё.
— Придется проверить самому.
Верю его угрозе. Но затем он приступает к следующему пальцу, и, когда доходит до мизинца, его действия становятся более медленными и чувственными. Он массирует мою ногу, пока держит ее, дует на нее дольше, глядя на меня с жаром.
— Вот, — говорит он, поднимая мою ногу выше, чтобы я могла видеть ногти. Сгибаю пальцы. Он на самом деле хорошо справился. — Что думаешь?
— Очень хорошо. Хотя не думаю, что тебе стоит вступать в ряды вьетнамских женщин в салоне дальше по улице.
Он изображает досаду.
— А я так сильно рассчитывал на это. — Ставит бутылочку на журнальный столик, а затем показывает на шину. — Можно?
Я киваю, хотя сердце начинает биться быстрее. Я надела шину недавно, сразу после бассейна, и она не должна быть грязной, пахнуть или что-то в этом роде, но есть нечто крайне уязвимое в такой позиции.
Он дотрагивается до икры, осторожно держа по бокам и практически не касаясь задней части.
— Больно?
Я качаю головой, не спуская с него глаз, когда он осторожно снимает мою шину. Он делает это с уважением, словно разворачивает подарок, которого никогда не ожидал. Снимает заднюю часть сапога и осторожно освобождает мою ногу.
— Все еще нормально? — нежно спрашивает он.
Пытаюсь сказать «да», но выходит лишь писк.
Кейр держит мою ногу в руках, мою бедную, худую, бледную ногу. Несмотря на то, что при взгляде сверху она кажется здоровой, весь ущерб внизу, и кончики его пальцев почти касаются того места.
— Шрамы, — затаив дыхание, говорю я. — Пожалуйста, будь осторожен.
— Странные ощущения, правда? — спрашивает он. — Болит так, что невозможно описать.
Я киваю.
—
— Буду максимально нежен, Рыжик. Последнее, чего я хочу, причинить тебе боль. Можешь довериться мне в этом.
И я доверяюсь ему.
Он двигается вниз по моей ноге и начинает массажировать ее, на этот раз действуя более деликатно, словно хирург в разгар операции.
С другой ногой ощущения совершенно иные. Сочетание боли и удовольствия. Я хочу, чтобы он остановился, но, в то же время, не хочу.
Затем он делает кое-что, что полностью шокирует меня.
Поднимает ногу и облизывает подушечки моих пальцев.
Я выдыхаю.
— Хочешь, чтобы я остановился? — Его голос хриплый, что само по себе делает принятие решения легким.
— Нет, — тихо говорю я. Все, о чем я могу думать, насколько происходящее одновременно и правильно и неправильно. Неправильно, потому что, хотя вчера я принимала ванну, а сегодня дважды душ и плавала, мне все еще стыдно, что мои ноги были спрятаны так долго. Правильно, потому что это Кейр, и его рот, а я хочу, чтобы его рот был повсюду, включая ноги.
Он нежно дует на палец и снова облизывает его. Ощущения шокирующие, потрясающие и такие сексуальные. Мой мозг не может решить, что чувствовать по поводу всего этого, а тело пытается прийти с ним к какому-то соглашению.
Затем Кейр открывает рот, прикусывая мой палец, словно пытается укусить его, прежде чем медленно всосать в рот.
И он действительно посасывает мои пальцы. Его язык кружит по ним, влажный и горячий, и из моей груди вырывается глубокий стон. Закрываю глаза, когда снова ложусь на диван, подчиняясь этим запретным ощущениям. Никогда не думала, что буду наслаждаться подобным или найду такое приятным, и все же вот она я, практически таю.
Кейр делает то же самое со следующим пальцем, затем еще с одним, пока мое тело не напрягается от желания, умоляя о большем.
Намного большем.
— Как насчет того, чтобы накрасить остальные ногти позже? — неразборчиво спрашивает он.
Его дыхание поднимается вверх по моей икре, направляясь выше.
Я открываю глаза, чтобы посмотреть, и ловлю его горящий взгляд, его зрачки расширяются, становясь чернильными лужами на фоне сумеречного зеленого. Не разрывая зрительный контакт, он двигается вверх по моему бедру, руки осторожно сжимают мою икру.
Я непроизвольно раздвигаю ноги. Хочу и более чем готова.
— Теперь ты чувствуешь себя красивой? — спрашивает он.
Да. Определенно. Более того, я чувствую себя такой желанной, как никогда раньше.
Он коротко кивает, глаза сверкают.
— Я еще не закончил с тобой.
Затем он продолжает двигаться вверх, и я поднимаю свое платье до тех пор, пока оно не оказывается у меня на талии. Кейр отпускает мою ногу, и она оказывается рядом с ним, свисая с конца дивана, когда его руки снова раздвигают мои ноги.