Долгих лет царствования
Шрифт:
– Отказа? Это не отказ – не иметь шанса заплатить! Ты на самом деле считаешь, что должен арестовывать людей за то, что они не могут финансировать похороны, в которых мы жгли шелка и топили сотнями драгоценные камни?!
– Может быть, мне придётся напомнить, Фрея, - грубо и резко проронил отец, - что это ты настояла на том, чтобы все погибшие были соответствующе похоронены? Это совсем не дешево. Да, там были включены все погибшие горожане, и весь город должен за это платить.
– Вот только там были не все горожане! Только дворяне, что умерли – потому что они ели торт, сделанный едва ли не из
Отец опустил мне руку на плечо. Теперь он казался раздражённым, словно я потеряла всякий здравый смысл.
– Фрея, успокойся. Ты даже не представляешь, о чём говоришь…
– А не потому ли, что ты стандартно держал это в тайне от меня, от своей королевы? Это я – правительница этой страны! Я, а не вы с советом! И никто больше не имеет права прятать от меня указы, совершать что-либо без моего явного согласия. Ты меня понял?
– Фрея…
– Ты меня понял?! – мой гнев, казалось, смыл всю мою застенчивость. Да, мой отец меня предал. Он совершил кошмарную вещь – и утверждал, что это было сделано мною. Я не имела права позволить этому повториться.
– Я твой отец, Фрея.
– Что ж, а я твоя королева. И либо ты соглашаешься на то, что все законы должны проходить через мои руки, либо я вынуждена искать нового казначея!
Он только молча уставилась на меня.
– Эту женщину схватили стражники. Я хочу, чтобы её и её супруга немедленно освободили. Деньги же вы должны вернуть каждому из плативших простолюдинов. Остальных вы должны отпустить.
– Фрея…
– Каждому из них.
Мне казалось, что я должна была воспламенить отца одним только своим раздражённым взглядом.
– Мы обсудим это на следующем заседании совета, Ваше Величество.
– О да, мы завтра обсудим, как тщательно вы выполнили мои приказы! А ещё – я хочу, чтобы мне принесли копию книги Густава. Потому что мне она нужна.
Я больше ни за что не позволю своим советникам держать меня в неведении.
Я повернулась к двери и едва ли не подпрыгнула. На пороге стояла Мадлен Вольф, занеся руку, чтобы постучать в приоткрытую дверь.
– Мне очень жаль, что вынуждена прервать вас, Ваше Величество, - промолвила она, - но вас ожидают в зале, и я слышала, что вам надо немного принарядиться. Я пришла помочь, но если сейчас не время…
– Нет, - я сделала глубокий вдох, пытаясь отогнать от себя гнев. – Нет, мы уже давно закончили. Спасибо большое.
Мадлен последовала за мною к моим покоям, не проронив ни единого слова. Когда мы добрались до моей спальни, она отступила на шаг назад, всматриваясь в пятна на платье.
– Ну что ж, пройдёт, - промолвила она. – Если немного поработать с волосами и кое-что переменить, может, не придётся отмывать. В другом случае вам придётся несколько часов провести здесь.
Она бросилась в сторону моего гардероба, собираясь что-то искать – то, что можно было надеть. Да, мой гардероб вряд ли вдохновил бы такую девушку, как она – несколько моих старых платьев, что-то из нарядов королевы, с которыми мы понятия не имели, что делать, ну, и пять или шесть новых – швеи не спали, заканчивая их.
– Хотела спросить, синий или жёлтый, но у нас,
– Красный! – воскликнула наконец-то она. – Подобно восходу солнца. Да, это будет гармонировать с желтизной, но станет выделяться… А ещё это будет просто идеально на тебе сидеть, если мы кое-что добавим…
Она потянула платье из шкафа и едва ли не споткнулась о Дэгни. Кошка появилась непонятно откуда, а теперь нагло обнюхивала её ноги.
– О, - выдохнула Мадлен. – Привет, прелесть!
– Это Дэгни, - представила я кошку.
– Дэгни! – проворковала она, наклоняясь, чтобы погладить её. Она замялась, будто бы не зная, что будет делать Дэгни – наверное, вполне привычная реакция для тех, кто не слишком любит кошек, но странно было видеть, как так поступила вечно идеальная Мадлен Вольф. Дэгни выгнула спину и повернула голову, требуя внимания к себе, и Мадлен заулыбалась. – О, как же она замечательна!
– А почему ты… вы мне помогаете? – спросила я. – С Наоми ведь всё в порядке?
– Наоми ещё у реки… - Мадлен встала. – Её брат погиб на банкете, нет разве? И это такое трудное для неё утро… Мне показалось, что я должна занять её место, пока ей не станет лучше…
– И ты заметила, что она не вернулась?
Она облегчённо улыбнулась в ответ на моё «ты».
– О, я многое замечаю… Да и, признаться, давно хотелось поговорить с тобой ещё раз. Может быть, даже о моде? – она повесила красное платье на спинку стула и подошла ко мне. – Ведь вы с королевой Мартой красивы совершенно по-разному… И хотелось бы увидеть, что мы могли бы с этим сделать, - она принялась расшнуровывать моё платье, не обращая внимания на то, как я нахмурилась. И что ответить? Ведь мы и вправду достаточно разны – вот только я б не сказала, что я красива. –
– А почему ты предупредила меня о своем кузене на том банкете прошлой ночью?
Мадлен подошла к столику, на котором ещё с утра стояла чаша с водой, макнула в неё губку.
– Мне казалось, что тебе надо знать. Ничего конкретного, но… я очень настороженно отношусь к нему. Он так разозлился, когда погиб король, сам на себя не похож… Теперь всякая тень ему враг, а ты – королева… вот он и винит тебя. Это не точно – может быть, я слишком недоверчива. Он не станет делать ничего особенного, мне кажется, но ведь ты должна знать. Поэтому следует быть осторожной…
– То есть, мне стоит его успокоить, об этом ты говоришь? Но как успокоить кого-то, кто подозревает меня в массовом убийстве?
– Нет-нет… Мне кажется, что когда он вернётся в своё обычное состояние, то будет тебя ценить. Но вот сейчас… Надо просто быть терпеливым. Он умён и хороший союзник, когда готов слушать – надеюсь, он сможет увидеть в тебе то, что увидела я.
– Ты думаешь, что видишь меня-настоящую?
Она рассмеялась.
– Не знаю, должна ли говорить это королеве… Ну, Ваше Величество, вас так легко прочесть! Ведь ты не пытаешься скрыть чувства, иногда даже сама о них не знаешь. Для кого-то вроде Стэна, пытающегося воспользоваться всем, что только есть под руками, это тоже может показаться ложью. Ещё одной хитростью. О, Ваше Величество, но это так естественно и прекрасно! По крайней мере, я уж точно так считаю.