Долгое лето
Шрифт:
– Да, он сильнее с каждым мгновением, - отозвался хмурый Алморг. – Будь проклята бездонная дыра там, на севере…
Клок нассы, прилипший к носу хесского кота, был одним из тысяч пуховых клубков, катающихся по огромной площади вокруг Высоких Тополей. Дети собирали их в травяные кули. Взрослым было не до упавших клочков – горожане снимали пух прямо с ветвей. Он свисал гроздьями длиной в пять шагов, иногда они падали целиком, и к ним бросались кошки из клана Оремис, поспешно оттаскивая гору пуха под ближайший навес. Сетки, натянутые вдоль ветвей, прогибались под тяжестью
На нижней ветке поймали сеть. Теперь уже четверо сиригнов спускали связку из двух сетей вниз, к корням дерева, выступающим из земли. На корнях, поодаль от опасного места, сидели крылатые кошки и следили за сетями. По неразборчивой команде с макушки дерева они взлетели и вцепились в груз с двух сторон. Полная сеть пуха коснулась земли, ещё один сиригн подогнал к корням Двухвостку и вместе с кошками забросил груз ей на спину. Двухвостка сердито фыркнула, но всё же побрела к земляной башне – одной из десятков башен, кольцом опоясавших Тополя.
– Я вижу унна-эйга, - буркнул Алморг и положил руку на плечо Речника. – Сейчас будет обед. Я покажу тебя ей, дальше пусть она решает…
Фрисс кивнул.
Вблизи Тополь казался ещё более огромным – как будто облака вместе с пухом висели на его ветвях. Трое – бородач в плаще с меховой оторочкой, женщина в тёмно-зелёной мантии и Аватт-воин – стояли у башни и наблюдали за Двухвостками и их погонщиками. Переговариваясь вполголоса, люди записывали что-то в один большой свиток. Алморг жестом велел Фриссу остановиться.
– Ещё одна, - сказала женщина, кивнув на Двухвостку с двумя сетями на спине. – Верхняя и нижняя ветки. На этом закончим. Полдень, время обеда.
– Мудрые слова, - качнул головой мужчина. – Настал Акен отдыха.
– Навмения уже считает деньги? – усмехнулась женщина. Фрисс узнал в ней – по причудливой раскраске и странному облаку дрожащего воздуха вокруг – сильного Мага Земли. Мужчина – немолодой синдалиец – был, судя по всему, из торгового союза, из далёкой Навмении.
Колдунья свернула свиток и вышла из-за башни, встав лицом к Тополям.
– Ха-а-а-ар! – крикнула она, запрокинув голову. Её голос, усиленный магией, ураганом пронёсся над площадью – даже закачались гроздья пуха на ветвях.
– Время отдыха, Сегест, - оглянулась она на молчаливого Аватта, застывшего у дверей башни. – Уступи караул Алморгу. Он уже где-то… Так и есть. Алморг! Ты приходишь точно в срок. Что сейчас в степи?
– Ничего, - покачал головой Аватт. – Полуденный сон. Сегест! Я принимаю караул.
– Тихого вечера! – ощерился демон, передавая Алморгу щит с меховыми хвостами – скорее символический,
На окраине, там, куда не сыпались хлопья нассы, под длинными навесами были разложены циновки. Несколько Аваттов и сиригнов, столпившись у огромных котлов, раздавали чаши с едой и питьём. Кошки собрались под отдельным навесом, для них еда была разложена заранее. Алсаг вопросительно посмотрел на Фрисса. Речник усмехнулся и отвёл кота к крылатым сородичам.
– Алсаг – храбрый воин и мой друг. Он голоден и устал, - сказал Фрисс всем кошкам Оремис, оглянувшимся в удивлении. – Найдётся тут пища для него?
– Рразумеется, - проурчали сразу несколько йиннэн. – Тут много еды. Не трревожься, сорродич.
Фрисс убедился, что еда Алсагу по нраву, и сам пошёл к котлам. Пахло оттуда вкусно.
…Речник с сожалением отложил пустую чашку – гвелы даже из жёсткого мяса, полгода пролежавшего во льду, могли сварить вкусную похлёбку, от которой отрываться не хотелось. Отхлебнув из чаши с отваром листьев Орлиса – сборщикам пуха не давали ничего хмельного, не дали и Фриссу – Речник огляделся в поисках собеседника.
Похоже, на этой площади собрался весь город, все, кто мог дойти сюда своими ногами, от малых детей до демонов-стражей. Но работа их, весьма нелёгкая, утомила всех, и все люди, которых мог видеть Фрисс, либо дремали в обнимку с йиннэн, либо доедали похлёбку и готовились ко сну. Из тех, кто сидел неподалёку, ясный, хоть и недовольный, взгляд был только у крепкого Аватта с белесой, будто выгоревшей, шерстью. Под ней виднелись многочисленные шрамы – год или два назад демону довелось сразиться с очень неприятными противниками. «Год Волны…» - Фрисс еле заметно кивнул и повернулся к нему.
– Похоже, весь город здесь! Если нападут враги, некому встретить их. Унна-эйг не опасается оставлять Кейрон с малой охраной?
Речник попал в цель. Аватт слегка оскалился, чашка в его руке дрогнула.
– То, что я говорю всегда. Но кому до этого дело?! Ты воин? – демон указал когтем на тонкий шрам, протянувшийся по щеке Речника, потом – на перевязь с мечами, отложенную на время трапезы. Фриссу показалось, что глаза хеска расширились при виде мечей… клыки Гиайнов на гардах несложно было распознать, если хоть раз сталкивался с живым Гиайном…
– Да. Я воин и посланник, - кивнул Речник. – Моё имя Фриссгейн.
– Я Сегест, - Аватт качнул головой. – Стало быть, ты пришёл к унна-эйгу. Хоть ты скажи ей! Весь город оставлен на попечение пришлой девчонки, которая из дома носу не кажет! Весь Кейрон рухнет – она и в окно не выглянет! Нас слишком мало здесь, знорк, нас было когда-то вчетверо больше – вот тогда город мог ничего не бояться. Унна-эйг заменила нас неизвестно кем неизвестно откуда, только потому…
– Потому что мировидица Скрийт отвела от города Волну. А всё, что смог ты, это оставить Волне три четверти городского отряда и ведро собственной крови. Когда ты успокоишься?!