Долгое лето
Шрифт:
…Грозные привратные башни Хетана вблизи казались огромными, как скалы. Коридоры, проложенные в их недрах, были извилисты, темны и холодны, как пещеры Энергина – только грибы не росли там по стенам, да не было громадных слизней и их блестящих следов. Речнику пришлось попетлять по туннелям, прежде чем он нашёл привратников. Двое из них были огненными сиригнами, двое – земляными, и один человек в серой броне и четырёхкрылом шлеме был у них за старшего. Его пронзительный взгляд показался Фриссу знакомым – так же смотрел на него Наблюдатель Домейд, и на всякий случай Речник вообразил зеркальный щит между собой и Всадником
– Верительная Грамота подлинная, - промолвил Всадник Цу после долгого изучения, и неохотно вернул свиток Речнику. – Нет сомнений, что ты – тот, за кого себя выдаёшь. Просьба твоя не выглядит нелепой, и я допустил бы тебя в тройную крепость. Но последнее слово – за Наблюдателем. Калзан Хе вернётся завтра в полдень. Приходи вечером. Если Наблюдатель захочет, он поговорит с тобой сам, и на второй день ты получишь пропуск. У кого есть что добавить?
Сиригны переглянулись, один из них быстро сказал Всаднику несколько слов по-миньски, потом посмотрел на Фрисса и покачал головой.
– А-а-а, - протянул Всадник, пронизывая Речника взглядом (тот, стиснув зубы, снова представил себе зеркальный щит, и стражник Иньина зажмурился от неожиданности). – Ты – тот воин Реки, что ходит повсюду с преступным Некромантом. Да, до Иньина дошли разные слова о тебе, но в целом тебя считают доблестным воином, только не вполне разумным. Мой долг – предупредить, что возня с Некромантами не доведёт до добра… особенно если речь о Нецисе Изгнанном. Это опасный преступник, и ты, находясь рядом с ним, рискуешь не только жизнью, но и посмертием. Может быть, он угрожает кому-то, кто дорог тебе, и так принуждает тебя помогать ему? В стенах Хетана тебе нечего будет бояться, и ты получишь убежище, если передашь Некроманта в руки Ордена Цу. Калзан Хе будет тебе благодарен…
Фрисс нахмурился.
– Нецис – самый мирный из Некромантов, и он не трогает никого, кроме враждебной нежити и прочих тварей. Кто-нибудь расскажет мне, наконец, что он всем вам сделал?
Сиригны снова переглянулись и сказали что-то непонятное. Всадник кивнул.
– Может быть, он искусно отводит глаза и даже сумел притвориться мирным, но всё же он Некромант. Помни об этом, воин Реки.
На пороге таверны Речника встретил осоловелый взгляд Алсага. Кот лежал под дверной завесой, уткнувшись мордой в огромную чашу, на дне которой ещё плескалось немного зелёной жижи. Фрисс отволок Алсага в сторону, чтобы его не затоптали, и мрачно посмотрел на Нециса – Некромант за соседним столом хрустел жареными пауками и быстро, не отрываясь, чертил что-то на половинке листа Улдаса.
– Зачем ты его напоил? Утром ему будет плохо.
– Это не я, Фрисс, - покачал головой маг, не отрываясь от чертежа. – Я задремал ненадолго, а когда сюда спустился, он уже вылизывал чашу.
– Преврати его на завтра в нетопыря, - хмуро попросил Речник. – Так в него хоть меньше влезет. Чем тут сегодня кормят?
– Кашей с листьями, - вздохнул маг. – Я тебе оставил половину пауков, будешь?
Клоа просочились в зал с последним лучом заката – только что никого не было под потолком, и вот – они уже свисали отовсюду, распустив хвосты, и их безглазые треугольные морды были повёрнуты к чаше-жаровне. Огненный сиригн, с двумя служителями выкатывающий из подвала новую бочку с кайцаном, рявкнул на демонов,
– Это другая стая. Они говорят, что жалование будет через три дня, а голодны они уже сейчас.
– Жалование? Кто, ради всех богов, будет платить Клоа?! И за что?! – не выдержал Фрисс. На него обернулись торговцы из вчерашнего каравана. В этот день им не удалось попасть в Хетан, и они ждали, играя в кости и понемногу распродавая привезённое.
– Что тебя смутило, Фрисс? Клоа – часть иньинской стражи, причём не худшая, - едва заметно усмехнулся Некромант. – Они следят, чтобы маги не буянили… Когти Каимы, это очень глупо, и всё-таки мне тяжело на них смотреть…
Он запустил руку в сумку, но Речник остановил его и сам поднялся со скамьи, пересчитывая кемийские и ти-науанские монеты.
– Пятнадцать медяков за каждого сытого Клоа, - кивнул он огненному сиригну. – И ещё двадцать монет сверху.
– Мало, - мотнул головой сиригн. – Ракушки есть?..
Ночью грозы не было, а земля о ней молила – и Фриссу в духоте и мраке тесной каморки снился всякий бред. Он вскочил, как от удара, когда на восточном небе проступила первая полоска зелёного света. В окошко, с трудом просунув морду в узкий проём, заглядывал Гелин, его глаза полыхали багровыми звёздами.
«Нецис пропал,» - коротко подумал демон и утробно зарычал. Речник вздрогнул и обвёл растерянным взглядом комнату. Циновки и тряпьё, из которых Некромант с вечера соорудил что-то вроде спального кокона, были сложены в аккуратную кучу, на которой растянулся Алсаг. Коту было плохо, он накрыл лапами голову и время от времени вздрагивал и высовывал язык. Нециса нигде не было.
– Гелин! – от внезапной тревоги у Речника заныло в груди. – Ты хоть что-то видел?
«Ничего,» - отозвался демон, отходя от окна. «Туча Клоа собралась на южном небе…»
– Могильник… - простонал Фрисс, мотая головой. – Да что ж такое-то… Алсаг! Остаёшься тут. Следи за вещами и не вздумай пить!
Кот тихо завыл в ответ, но Речник даже не обернулся. Закинув за плечи суму и скрепив ремни перевязи, он протиснулся в окно и плюхнулся в седло. Гелин глянул на него через плечо и тихо зарычал.
«На юг, Гелин. Не медли!» - Фрисс выпрямился в седле, с тревогой глядя на южное небо. Клоа метались по нему, улетая всё дальше к невидимому за городскими строениями кольцу курганов. Утренний Иньин был пустынен, только кимеи-музыканты с крыш следили за спешащим демоном, да Всадники Цу из рассветных патрулей шарахались в стороны.
Южные ворота были ещё закрыты, Гелин, не останавливаясь, перемахнул через стену, Фрисс запоздало извинился перед стражей, воины лишь отмахнулись. Демон мчался дальше, задевая боками ветви папоротников, Речник на скаку пытался надеть шлем и уворачивался от листьев, бьющих по лицу, как плети. Иньину всегда нужны были дрова, и везде, где могло расти дерево, оно росло, и лес расступился только в двух шагах от древнего могильника. Над могильником, как чайки над рыбачьей лодкой, кружили Клоа – но они молчали, и радостные крики, похожие на птичьи, доносились не с неба, а из кольца древних холмов. Гелин хотел перепрыгнуть курганы, но Фрисс остановил его. За чёрной бронёй холмов он уже видел зелёное знамя, и серую броню, и сверкающие крылья на шлемах.