Долгое лето
Шрифт:
– Хаэй! – крикнул он, проезжая по вымощенной плитами тропе меж холмов. – Кто здесь?
Вокруг теснились гигантские папоротники и хвощи, но тут, на покрытых каменной чешуёй курганах, не росло ничего. За ними следили – Фрисс мимоходом заметил вырванные из расщелин травинки и отскобленный от камней мох. На склоне одного из курганов двое Всадников Цу устанавливали знамя ордена – и всё время роняли его, словно у них тряслись руки. Три десятка Всадников собрались в лощине между холмов, один из них, в белом плаще, стоял в центре круга, рядом с чем-то мерцающим –
Гелин хрипло зарычал, и все обернулись, быстро смыкая строй и обнажая мечи. Фрисс смотрел на слегка изогнутые стальные клинки, на окованные иньинским металлом щиты, серо-стальные кольчуги, пластины брони с магическими знаками… К своему оружию он не прикоснулся.
– Хаэй! – он показал пустые ладони и незаметно ткнул демона носком сапога в бок, призывая к спокойствию. – Я ехал мимо и увидел вспышки. Что тут стряслось?
– Я знаю твоё имя, Фриссгейн Кегин, - сказал Всадник в белом плаще, и Речник, встретившись с ним взглядом, проклял всё на свете и поспешно закрылся воображаемым щитом. Этот человек точно был Наблюдателем… и так же точно – иларсом, с бледной кожей и прозрачными серыми глазами, только без зелёных искр на их дне.
– Калзан Хе? – спросил Речник, уже уверенный в ответе, и не удивился кивку. – Что тут было, и что с Нецисом?
Всадники молча расступились, сохраняя строй, и Фрисс увидел, что заключено в мерцающую сферу.
Некромант висел в полулокте над землёй, связанный белесыми полупрозрачными путами. Они плотно намотались на его тело, и там, где кожа была открыта, уже проступили красные полосы. Маг молчал, склонив голову, и болезненно щурился.
«Нецис!» - Речник думал так громко, что боялся, что все Всадники Цу услышат его. «Нецис, ты живой?»
– Ты плохо знаешь магию, воин Реки, - покачал головой Калзан Хе. Вид у него был до омерзения довольный, и Речник заскрежетал зубами от сдерживаемой ярости.
– Что вы с ним сделали? – спросил он.
– То, что следовало сделать ещё сто лет назад, - ровным голосом ответил Наблюдатель. – Казнь в полдень. Не буду настаивать на твоём присутствии, но, возможно, вид его смерти прояснил бы твой разум.
– Вы – жестокие безумцы, - мотнул головой Речник. – Думаете казнить невиновного и избежать гнева богов?
– Кто это невиновный? Нецис Изгнанный?! – воскликнул на ломаном хельском кто-то в строю – как видно, не выдержал, несмотря на орденскую выучку. Наблюдатель ожёг его ледяным взглядом и уставился на Речника, не мигая.
– Нецис Изгнанный повинен в смерти двухсот Всадников Изумруда и полусотни Всадников Цу, не говоря уже о чародеях, городской страже и мирном населении. Спроси у жителей Лэйеля, что они знают о Нецисе Изгнанном!.. И вот, этот омерзительный колдун явился в Иньин, чтобы осквернить могилы наших предков. Здесь, у кургана прекраснейшей Вайдис Менкайраску, мы выследили и схватили его. Да будет Вайдис приятно глядеть на его смерть!
При упоминании странного имени Некромант в сфере шевельнулся и с трудом
– Не может быть, чтобы он убивал жителей. И я уверен, что он не хотел плохого, когда пошёл к курганам, - Речник очень старался, чтобы его слова звучали убедительно. – Прошлое волнует его, да, но он не стал бы трогать почитаемую могилу…
– Ты себе веришь, воин Реки? – презрительно усмехнулся Калзан. – Прости, нам надо готовиться к церемонии. Всадники Цу проводят тебя в Иньин, если ты сам не найдёшь дороги.
Фрисс прикусил язык, на мгновение уткнулся взглядом в землю и представил, как из зеркального щита в глаза Наблюдателю бьёт белое пламя. Калзан вздрогнул.
– Стойте, - сказал Речник, и голос против его воли прозвучал жалобно. – Позвольте мне поговорить с Нецисом.
– Говори, - Калзан Хе махнул рукой, и Всадники Цу расступились. Часть их направила копья и посохи на Гелина, часть – на спешившегося Речника. Фрисс прошёл сквозь строй и приблизился к сфере. Сеть из белых и золотых лучей дышала жаром. Дозиметр в сумке тихо, но настойчиво пищал, тем чаще, чем ближе Речник подходил к Некроманту.
Маг отвернулся от кургана и посмотрел на Фрисса. Его потухшие глаза напоминали стальные бляшки и не выражали ровно ничего.
– Прошу тебя уйти, Фрисс, - тихо сказал он. – Ни к чему тебе это видеть. Пусть твой дальнейший путь будет более удачным.
Речник отвёл взгляд.
– Слишком глупая смерть, - прошептал он. – Нельзя так умирать…
Он резко отвернулся и пошёл к демону. Всадники, сомкнувшие было строй за его спиной, расступились вновь, но не слишком проворно, будто нарочно злили Речника. У них была прекрасная стальная броня, блистающая на солнце, почти без царапин, наточенные мечи, острые пики, щиты, окованные сталью, и много магии.
На пути к городу Гелин сдавленно рычал и мотал головой, почти вырывая поводья из рук Речника. Тот молча направлял его к воротам и время от времени посматривал на небо. Клоа, не найдя пищи на курганах, возвращались в Иньин, и их тёмные силуэты накрывали солнце дымкой.
В комнату Речник вернулся через окно – никто так и не закрыл его, слуги здесь не утруждали себя уборкой населённых каморок, а Алсагу было слишком плохо, чтобы замечать что-то вокруг. Но всё же он поднял голову, когда Фрисс прошёл мимо.
– Ну да. Теперь тебя не пустят в Ютанган, - равнодушно сказал огненный сиригн, когда Речник, расплачиваясь, коротко упомянул причину отъезда. – Но мог бы остаться. Вечером Цу приедут довольные, всех угостят выпивкой. И эта хвостатая пакость обожрётся на поминках твоего Некроманта…
Сиригн показал четыре кулака очередному Клоа, заглянувшему в таверну.
– Долгой жизни вашему городу, - угрюмо пробормотал Речник и вернулся в каморку. Алсаг снова поднял голову и затуманенным взглядом проводил Фрисса к окну.