Долгое лето

Токацин

– Ты кричал, - сказал Гедимин, задумчиво глядя на Йизгара. – Что произошло?

– А-а… - сиригн мотнул головой и поднялся с колен, сокрушённо вздыхая. – Я тебя побеспокоил. Честно, я не хотел. Ничего не произошло, командир Гедимин. Но если бы Арфаксад и его прикормленный демон попались мне…

Многорукое существо с силой сжало в ладонях обломок камня. Он треснул, мелкие осколки полетели во все стороны. Сиригн ещё раз вздохнул и посмотрел на проломленную «башню».

Её строили, несомненно, знорки, но сложена она была на совесть, и плоские камни её стен были надёжно пригнаны один к одному и даже, как виделось Гедимину, скреплены оплавлением. С ними пришлось повозиться, но всё же их разломали и раздробили. Верхняя часть башни упала

вниз, снеся перекрытия второго этажа, её дно было выворочено, кто-то разорвал мехи и расколол трубки и рычаги, прилагающиеся к ним – и усердно ковырял внутренние стены, будто искал в них алмазы. Керамические плиты, больше похожие на стекло, недавно выстилали «башню» изнутри – теперь их осколки валялись повсюду. Они были ярко-красными, чёрные и золотые линии сложного орнамента выделялись на них даже под слоем пепла. Гедимин подобрал осколок и провёл пальцем по узору, проследив направление завитков.

– Здесь тоже был взрыв? – спросил он, подойдя к Йизгару. Оттуда, где стоял понурый сиригн, видно было выломанное днище башни – ещё один слой керамики, много угля, прикипевшие к камням капли металла. Днище дробили так же усердно, как стены, оно превратилось в бесформенное крошево.

Сиригн успел забыть о сармате. Он вздрогнул всем телом, заметив его рядом с собой, и криво ухмыльнулся.

– Когда-то мы говорили между собой – смотри в оба, иначе взорвётся! А «Эшем» работал и работал, каждый день он разгорался, а в иные дни мы не гасили его и на ночь, и так он горел неделями – хватало бы дров! А он не остывал, пока хоть кусочек угля был в нём… И он не взорвался. Нет, не взорвался… Его разрушили.

Йизгар судорожно вздохнул и вытер лицо рукавом. Гедимин молчал, глядя на обломки сооружения. Ему сильно повезло – он всегда подозревал, что у знорков должны где-то быть промышленные здания, и что они как-то плавят металл, но вот увидеть подобную печь самому…

– Зиннур улетел тогда в храм. Он хотел выгнать повелителя червей – и он погиб, и в тот же день мы сражались уже здесь, в литейном цеху, и здесь нас перебили. Тут была орда Айкуртов, и маги – дружки Арфаксада, и он сам. Они убили всех, даже Саламандр в огненных чашах. Потом они стали ломать стены. Я лежал тогда без чувств, меня сочли трупом. Если бы я видел, как они крушат «Эшем»… Хаэй! Что ты делаешь?!

Сармат уже стоял у дальней внутренней стены «Эшема» и, запрокинув голову, смотрел вверх. На этой стене, на высоте его роста, большая часть орнамента уцелела. Древний просунул «усы» анализатора в одно из выбитых отверстий, нащупал сернистые соединения и слегка оплавленный базальт.

– Ты строил это сооружение? – задумчиво спросил Гедимин, не обращая внимания на свирепое пламя в глазах сиригна. – Интересная конструкция. Много в городе таких печей?

– «Эшем» был один, - угрюмо ответил Йизгар. – Второго не будет. Было двое мастеров… оба полегли здесь. Не надо тебе ходить тут, воин. Стена может обвалиться. Уходи, и я её обрушу. Больше в ней нет прока…

Он шагнул к пролому, неприязненно глядя на сармата. Тот пожал плечами.

– Всегда путался в обычаях знорков… - пробормотал Гедимин и удивлённо покачал головой. Сиригн чуть не врезался в него – сармат не вовремя шагнул навстречу.

– Ты не будешь восстанавливать печь? Цех будет перенесён, чтобы рабочие не тревожили мертвецов? – медленно подбирая слова, предположил Древний. Йизгар резко выдохнул.

– Воин, ты не понимаешь. Это неудивительно… «Эшем» нельзя починить. Он очень необычный, его придумали двое умных сиригнов. Они сделали все эти знаки, заложили в них кей-руду, сплели заклятия. Всё это сейчас стало прахом, а они мертвы – и никто, кроме них, не сложит знаки заново. Будет время – другие сиригны придут сюда, выстроят новую печь, самую обычную. Будет меньше металла, больше возни… может, ещё кто-нибудь придумает новшества… - Йизгар со вздохом опустил голову. – Уйди, чужеземец. Дай мне попрощаться с «Эшемом» спокойно. Что мне, силой тебя вышвыривать?!

Гедимин

показал пустые ладони и осторожно выбрался из развалин печи. Он не очень понимал, что расстроило сиригна, но драться с ним не хотел. «Какие у них всё-таки запутанные обычаи…» - подумал он.

Когда сармат отошёл на три шага и развернулся, Йизгар снова стоял на коленях и гладил проломленную стену. Почувствовав на себе чужой взгляд, он рывком поднялся и тихо зарычал.

– Эта конструкция сильно пострадала, но починить её можно, - медленно проговорил Древний. – Направляющий орнамент сложен, но я примерно понял, каким он был. Многих элементов не хватает, но их можно заменить. Если ты перестанешь топтать осколки и поможешь мне их собрать… ещё нужна будет кей-руда и… хотя нет – сердолик остался в стене, значит, только кей-руда, зато много. Два или три дня… если ты не найдёшь помощников – неделя… и «Эшем» можно будет разжигать. Но найди каменщиков, не думаю, что класть кирпичи у вас умели только двое мастеров. Собрать внешние стены – вполне в ваших силах, я восстановлю то, что было внутри. Этот осколок выглядит парой к вот этому…

Гедимин осторожно подобрал ещё один черепок и положил на ладонь. Расплавленный прозрачный фрил соединил обломанные кромки, линии орнамента воссоединились. Йизгар вздрогнул всем телом и сдавленно вскрикнул.

– Этого не мог знать никто, кроме… Значит, ты – великий мастер?! И ты… ты мне поможешь?!

– Собирай осколки, - бросил Гедимин, устраиваясь на пыльном полу, среди сажи и пятен засохшей крови. Черепки с двуцветным орнаментом медленно складывались в сложную мозаику, и ничего, кроме неё, Древний сейчас не видел. В этих бесполезных на первый взгляд линиях, как в чертеже, было зашифровано многое – тепловое излучение, восходящие и вихревые потоки… Ещё одна оринская технология, на этот раз – созданная сиригнами. Будет чем дополнить базу о примитивных механизмах. Жаль, что в Ураниум-Сити некому изучать эту информацию…

Полоса заката уже тускнела, когда в литейный цех заглянули посланцы Асфата. Гедимин с сожалением покинул недовосстановленный «Эшем» и вслед за знорком-проводником пошёл к зернохранилищу. Знорк постоянно оглядывался на него – боялся, как видно, что сармат на полпути передумает. Йизгара из цеха унесли – он незаметно заснул, а когда Гедимин о нём вспомнил, он лежал на полу, головой на холодных углях, и громко сопел. Сармат не удивился – сиригна долго морили голодом и избивали, он ещё не набрался сил, а восстановление «Эшема» требовало большой выносливости и постоянного внимания. Древний покосился на экран передатчика – всё, что удалось собрать, было занесено в память прибора, и уже нашлись повторяющиеся элементы… ещё пара вечеров – и печь будет возвращена зноркам. Гедимин был доволен своей работой.

В зернохранилище было светло. Весь отряд уже собрался там, расстелил вдоль стен защитное поле – так, на всякий случай – и лежал сейчас на грудах циновок и толстых подстилок из валяных лепестков, рассматривая и перебирая разложенные на циновках вещи. Над общим лежбищем витал едкий запах дезактивирующих растворов и окалины.

Гедимин удивлённо посмотрел на подстилки, обшитые тканью валики-подушки и широкие одеяла из тех же валяных лепестков. Сарматы в тяжёлой броне под одеялами выглядели престранно.

Завидев Гедимина, Деркин радостно вскинулся и поднял с циновки глиняный сосуд, в котором что-то брякало.

– Командир, знорки принесли эти вещи для тебя. Надеялись, что тебе они понравятся. Тут разные минералы и изделия из кости. А это вещество «куана», я его ещё раз проверил… и съел немного, - признался ликвидатор, заметно смутившись. Под бесстрастным взглядом Гедимина остальные сарматы зашевелились, рассовывая по нишам брони разнообразные камешки, стекляшки, контейнеры с пробами и керамические пластины. Кейденс воровато сунул под одеяло большое приспособление – причудливо выгнутый лоток с ручками и крышкой. «Выпариватель скирлина,» - определил Древний. «Всё-таки прибрал к рукам…»