Долгое лето
Шрифт:
– Это и есть Пустыня Аша? – тихо спросил он, чувствуя кожей недобрый взгляд из-под высохшей земли.
– Да, это она, - отозвался Некромант. – Северные земли Империи Кеснек. Если никого не встретим – нам повезло…
Пустыня поглотила их, и злые взгляды сопровождали Речника шаг за шагом. Он не видел, кто на него таращится, и не очень хотел знать. Вокруг не было ничего живого – пыль, сухая глина, камни, костяное крошево… На ладони Нециса горел зелёный огонёк, иногда маг опускал руку, и вслед за ним тянулся след мерцающего праха, свиваясь в причудливые узоры. Если бестелесная нежить подлетала к Фриссу слишком
Пустыня Аша, на его взгляд, только для нежити и подходила – ещё далеко было до полудня, а Речник уже изнывал от жары и безводья, что уж говорить о постоянных обитателях иссохшей долины… Фриссу вспоминалась одна легенда, рассказанная в своё время Астаненом, но сейчас в неё тяжело было верить. Он собрался с мыслями и повернулся к магу, увлечённо собирающему частицы праха в светящийся шар.
– Нецис! Ты слышал когда-нибудь об убежище Уангайя?
– Уангайя? Пещера Гвайны? – Некромант развеял прах и тихо вздохнул. – Да, слышал. Даже побывал там, и мне очень повезло уйти оттуда живым. Уангайя – сердце Шуна, а правитель Шуна плохо встречает незваных гостей. Меня чуть не принесли в жертву Згену… я, конечно, уважаю бога солнца, но не до такой степени.
– Это кара за проникновение в Уангайю? – оживился Речник. – Ты сумел туда войти?!
– Просочился, - кивнул Нецис. – Сбежать было гораздо труднее. Теперь меня в Шуне знает каждая отия, не говоря уже о тонакоатлях. Поэтому в благословенные цветущие земли Шуна мы не заглянем, даже если воды на дорогу не хватит. Верная смерть, и для меня, и для вас…
– Какие земли Шуна? Цветущие? – Фрисс хмыкнул и огляделся по сторонам. Ни травинки, даже геза не выживала на каменистой почве…
– Прекрасные плодородные земли, золотой край, - покивал Некромант без тени усмешки. – Тебе там понравилось бы. Впрочем, ещё не поздно нам разойтись… и если Гваман Мениа держал язык за зубами, в тебе не признают моего пособника.
– Какая чушь, - вздохнул Речник. – Я что, могу бросить тебя посреди пустыни?! Не говори больше такого, Нецис, иначе я подумаю, что ты перегрелся на солнце. Хаэй! Что это?!
Среди поблескивающих на солнце камней что-то пестрело. Фрисс спрыгнул на землю, захрустевшую под сапогами, и вслух помянул тёмных богов.
На камнях, раскинув руки и уткнувшись лицом в землю, распростёрся скелет, едва обтянутый кожей. Тело незнакомца высохло и потемнело от жары, однако волосы, разбросанные горячим ветром, не потускнели, и совсем новой была одежда – пёстрый гладкий скирлин. Сперва Фриссу показалось даже, что перед ним сармат в лёгком скафандре, но откуда у сармата длинные волосы?..
– Тлакантец… - прошептал Речник, не отрывая взгляда от мертвеца, и протянул руку к высохшей кисти. Некромант ухватил его за запястье и оттащил в сторону.
– Не подходи близко, Фрисс. Посмотри, как ведут себя тени…
И верно… Вокруг тени мертвеца, яркой и чёткой, струилось какое-то серое марево, лохматое и подвижное. Оно беспокойно металось по чёрной кромке, иногда выползая на свет. Фрисс почувствовал пристальный взгляд, полный злобы и неутолимого голода. Он шагнул назад, прикрывая собой Нециса.
– Что здесь скрывается?
– Фоул, - недобро ухмыльнулся маг. – Фоул
– Мерзкая тварь! – Фрисс хотел сплюнуть, но вспомнил о небесных змеях и владыках песка и удержался. – Верно, он застрял тут ещё при Короле-Речнике. Пусть сидит и дальше!
– Та-а… Си-меннэль, - Нецис покачал головой. – Человек погиб совсем недавно. Я не знаю, Фрисс, откуда он тут взялся. Выглядит он очень странно.
– Это человек из Тлаканты, - прошептал Фрисс, внимательно глядя на Некроманта. – Он прошёл сквозь миры и времена, чтобы так глупо умереть. И я даже не могу сжечь его останки, как подобает!
– Он стал темницей для Фоула, это не худшая участь, - пожал плечами Нецис и покосился на небо. – Тонакоатли так и кружат над нами, Фрисс, будто мы везём с собой телегу тухлого мяса. Едем дальше, пока они не надумали напасть…
Где-то внизу была вода. Фрисс почти слышал её плеск. То же чувствовали и растения – и жёлто-серая геза из последних сил пробилась корнями сквозь камень, а листьями – сквозь сухую глину. Геза хрустела и ломалась под лапами Иджлана, и всё-таки вид её был Речнику приятен. Он хотел создать немного воды для живучего растения, но вспомнил о злобном Владыке и удержался.
Поодаль кто-то выл, изредка сбиваясь на сердитый рык. Гелин прижимал уши и злобно скалился – тоскливый голос принадлежал Войксу, и падальщик, бродящий поблизости, приводил демона в бешенство. Иногда Войксу подпевали гиены. Фриссу казалось, что все они собрались где-то совсем рядом, может, за теми скалами, может, в том овраге, промытом дождевыми потоками по весне…
Горячий ветер опалил ногу Речника, он дёрнулся, бросил взгляд вниз и увидел быстро расширяющуюся воронку в сухой земле. На её дне блеснул хитиновый панцирь, ещё секунда – и над ямой взвились жёсткие колючие усы. Их удар был силён, плотная шерсть Иджлана лишь немного смягчила и отклонила его, хеск зарычал и подался в сторону. Червяк высунулся из норы, водя усами вдоль земли, словно нащупывая вёрткую добычу. Нецис резко взмахнул рукой.
– Тирикка! – запоздало вскричал Речник. Молния ударила в цель, но проку от неё уже не было. Кольчатый панцирь червя осыпался на дно ямы, источая зловоние и пряди зеленоватого тумана. Усы дёрнулись несколько раз и рассыпались прахом. Нецис быстро повернулся в другую сторону, что-то невидимое и очень холодное промчалось мимо Речника, потом раздался шелест разрушающегося панциря. Земля тихонько дрогнула, Иджлан отдёрнул лапу от внезапно нагревшейся глины. Больше червяков не было.
– Огнистые черви! – скривился Речник, спускаясь к воронке. Нецис уже был там – надев перчатки, он выуживал из пыли куски панциря.
– Погляди на это, Фрисс, только руками не трогай, - тихо сказал он, и в его голосе слышался азарт. – Видишь эти трубки, немного выступающие из панциря?
Некромант встряхнул кусок хитина. Капли маслянистой жидкости полетели на горячую глину – и взорвались, расплескавшись огненной волной. Речник отступил, отряхиваясь от жирной копоти.
– Огнемёт?! – он недоверчиво покачал головой. – Я знаю, что червяки умеют гореть, но чтобы плеваться огнём?!