Долгое лето
Шрифт:
Изломанные стебли Тальхума были разбросаны повсюду и тонули в жидкой грязи – каналы с развороченными руслами затопили всё вокруг, голем ступил на размокшую почву и погрузился по брюхо. Алсаг брезгливо подобрал хвост и наконец прикрыл пасть.
– Они тут всё перрепахали, - сказал он. – А мы к ним прройдём?
– Та-а… Ноги у токатля короткие, - поцокал языком Некромант. – Алсаг, тут тебе самое время сойти на землю. Присмотришь за нами с дороги.
– Рразумная мысль… - хесский кот спрыгнул на обочину и взобрался на самый толстый и прочный ствол Тальхума,
Они сразу показались Речнику искусственными, и когда голем подплыл поближе, Фрисс уже в этом не сомневался. Округлые купола, слепленные из глыб гранита и базальта, скреплённых чем-то вроде вулканической лавы… Камни были прочнее – даже если когда-то лава покрывала их полностью, теперь бока валунов торчали из неё, а хрупкий «строительный раствор» выкрошился и осыпался. На склонах холмов Фрисс увидел потёки расплавленного камня, царапины и свежие сколы – кто-то уже пытался пробить каменные купола, но потерпел поражение.
– Как будто они всегда тут стояли… - протянул Речник, потрогав валун, и оглянулся на широченную просеку в Тальхуме, тянущуюся с севера на юг. – Нецис, разве такая тяжесть может ползти?
Некромант в это время к чему-то прислушивался, и Фрисс не успел договорить, как голем оттолкнулся от холма и шустро отплыл подальше, чуть ли не к дороге. Размытая почва качнулась, вздыбившись волнами. Первый из холмов сдвинулся и пополз.
Фрисс только слышал о чудовищных грязевых реках, иногда спускающихся с гор. Будь на Тальхумовых полях заметный уклон, Речник испытал бы силу такой реки на себе. Но и так костяного паука с двумя всадниками болтало на земляных волнах, как лодчонку в шторм. Стебли Тальхума падали в грязь, поднимая фонтаны брызг. За первым холмом ползла вся вереница, как будто у камней были глаза, и они видели «вожака». Иногда высоченные стебли валились на холмы, но странные каменные твари не останавливались.
– Сейчас они встанут, Фрисс. Они уже устали, и им очень холодно, - тихо сказал Некромант. Речник посмотрел на него с удивлением. Похоже, что маг жалел существ под холмами… и уж точно знал, кто они.
– Фррисс, их палочкой не прроткнёшь, - заметил с ветки Алсаг. – Может, веррнёмся?
Первый из холмов остановился. Остальные подползли поближе, прижимаясь боками друг к другу, будто хотели согреться. Фрисс утёр с лица грязь и покосился на уляпанную броню – как же, сохранишь тут снаряжение в порядке…
– Нецис, что это за твари? – тихо спросил он, пока голем, с трудом доставая дно, пробирался к первому холму. – Мне кажется, ты их узнал.
– Это не твари, Фрисс, - слегка нахмурился маг. – Это плавучие гнёзда Чёрных Саламандр. Обычные выводковые гнёзда – в них Саламандры с потомством плавают в магме. Там, где они живут, нечего делать без каменной брони. Слишком горячо, и слишком большое давление.
Он провёл пальцем по оплавленному боку валуна, царапнул ногтем налипшую пемзу.
– Драконий огонь очень горяч, но то, что создавалось для подземных огненных морей, под ним не растает…
«Ага, тут есть щели…» - Речник ткнул веткой в узенький пролом между двумя валунами. Посыпались последние крошки пемзы. Фрисс поднёс к щели светильник.
– Так Чёрные Саламандры думают, что они до сих пор в магме? А на самом деле их вынесло на поверхность? – Речник помрачнел. – Да уж, им ничего не видно сквозь камень…
– Они обычно плывут на тепло, - сказал Нецис, заглядывая в щель. – Тепло они чувствуют хорошо. Но как они могли перепутать огненные недра с поверхностью?!
Фрисс выпрямился на спине токатля и попытался пересчитать холмы. Их было тут десятка три, не меньше.
– Много надо сил, чтобы таскать такую раковину… - покачал он головой. – Закопать бы их обратно! Куда их несёт?!
Он сунул обломок Тальхума в щель меж валунами, пытаясь пробить застывшую лаву, и налёг на один из валунов, но камень держался прочно.
– Нецис, прикажи своему голему выломать валун! Я пойду в холм и скажу Саламандрам, что они заблудились, - Речник повернулся к Некроманту.
– Голем не справится, - отозвался тот. Зелёный свет лился с его ладони – он будто просвечивал камни в поисках лазейки, водя по ним рукой.
– Камни держатся не на пемзе. Они сплавились друг с другом от жары и давления, - пояснил он. – Будь тут хоть кусок мрамора, я открыл бы проход…
– Бездна… - выдохнул Речник, просунув щепку в единственную приоткрытую щель – видно, тут два камня не сплавились как следует, и в броне образовалась брешь. – Хаэй! Ящерки!
– Не думаю, что они тебя поймут, - Нецис отодвинул его от холма. – Холод и усталость плохо влияют на их разум. Та-а… Ты нашёл одну щель в головном холме. Это превосходно. А если ты твёрдо намерен войти в холм…
– Само собой! Я что, любоваться сюда приехал?! – фыркнул Речник. – Но что толку нам от этой щели?! Мне туда и руку не просунуть. Да и ты мышью не пролезешь…
– Та-а… Си-меннэль, - покачал головой колдун и задумчиво усмехнулся. – Но тебя это не остановит, Фрисс.
Он снял с плеча прилипшую канзису – медуза упала с какого-то растения, поваленного грязевой волной – и сунул в пустую фляжку.
– Теперь мне нужен колодезный мох и пара чистых колб – или, в крайнем случае, плошек. И пять-шесть капель твоей крови, Фрисс. Надеюсь, я ничего не перепутал, с алхимией я не в ладах с детства…
Токатль, уложенный под навесом, прикинулся столом, и Нецис возился с плошками и стеклянными палочками, расставив посуду на броне голема. Фрисс заглянул через плечо мага – садиться рядом он не хотел, немигающий взгляд черепов токатля смущал его. С другой стороны на работу чародея настороженно смотрели Гелин и Алсаг, хесский кот забрался на загривок Иджлана, и тот не возражал.
«Тухлятиной пахнет… Зря он, наверное, на нежить всё это поставил!» - Речник посмотрел на серо-зелёное месиво в плошке и поморщился. Некромант, не обращая внимания ни на что вокруг, помешивал палочкой в чашке и вылавливал остатки воздушной медузы. Две плошки, вымазанные жгучей слизью и чем-то тухлым, он небрежно отодвинул прочь. Фрисс подумал, что проще будет купить для Шайи Тханьи новую посуду, чем отмывать эту.