Долгое лето
Шрифт:
Ноги подкашивались – холод и страх окружили умертвие невидимой бронёй, но Фрисс рванулся – и подступил вплотную. Пустой взгляд остановился на нём.
– А-ай-и-и, хьо-о-о! – взвыла нежить, занося костлявую руку для удара, но Фрисс ударил первым. Он ждал, что мечи разлетятся в пыль, а в крови вскипит Квайя, и он умрёт на месте…
Умертвие схватилось за плечо. Кровь стекала по клинку, мерцая зеленью. Меч сверкнул алым – и почернел. Нежить прерывисто вздохнула. Мрак рассеивался, сквозь кокон теней проступали черты живого лица…
– Фрисс! – услышал Речник
Кто-то захохотал в пустом переулке, и такое злорадство было в этом смехе, что Фрисс рывком поднялся на ноги и взглянул в светящиеся глаза. Что-то большое и белесое, вроде летучей мыши с драными крыльями, парило над соседним домом. Оно ухмыльнулось, показав острые зубы, и захохотало вновь, но смех его оборвался в одно мгновение и сменился возгласом боли. Его лицо вспыхнуло зелёным пламенем, а потом вздулось и почернело, тварь с воем схватилась за глаза и рухнула в переулок. Что-то белое взлетело оттуда через долю мгновения и тут же сгинуло. Фрисс обернулся и охнул.
Нецис стоял у стены, держась за плечо, и кровь чернела на его пальцах. Он тихо шипел сквозь зубы и пытался выпрямиться. Речник подхватил его, с ужасом глядя на рану. Рука мага была рассечена до кости.
– Нецис, как же так… Сейчас я уйму кровь, - бормотал Фрисс, пытаясь откромсать кусок плаща, но руки не слушались, а меч стал тупым, как палка.
– Не порть вещи, - еле слышно отозвался Некромант. – Отсюда не виден Ургул. На крышу бы…
– Держись за меня, - сказал Фрисс, высматривая лестницу. Края раны под пальцами чародея шевелились и странно хлюпали, как будто плоть срасталась и расходилась вновь.
– Как ты здесь оказался? – тихо спросил маг, опираясь на плечо Речника. – Я хотел увести тебя… да’анчи во время роения очень опасны…
– Они напали на кота, я выручил его, - пробормотал Фрисс. – А потом я увидел умертвие и…
– И ты вступил с ним в бой, - Некромант резко выдохнул, как будто издал смешок или всхлипнул. – Атарганаск знал, кому морочить голову. Мерзкая тварь…
– Это он смеялся? – нахмурился Речник. – Снова он? Он хотел, чтобы мы убили друг друга?
– Это в духе ца’анов, - кивнул Нецис и с трудом разогнулся. Они стояли на крыше невысокого дома, и её проснувшиеся обитатели глядели на них с изумлением. Маг смотрел на небо – туда, где мерцал багровый Ургул, звезда Некромантов.
– Эйат Ургул, - прошептал он, поднимая раненую руку. Кровь уже не текла, сквозь прореху в рукаве Фрисс видел, как сходятся края раны и тут же слипаются намертво.
– Дрянной ца’ан считает, что это забавно, - скрипнул зубами Некромант. – Совсем потерял осторожность… а может, думал, что ты вконец заморочен.
– Куда Вайнег забрал стражу?! – Фрисс сердито смотрел на небо. – Надо выловить
– Атарганаск уже сгинул, - покачал головой маг. – Я не чую его в городе. Удрал – и это печально.
Он с сожалением поглядел на разорванный рукав. Рана уже закрылась, Нецис пощупал её и кивнул.
– Хорошо, что это случилось ночью. Плохо, что мороком зацепило и меня. Весь праздник теперь насмарку. Терпеть не могу ца’анов…
…Четверо воинов разом опустили копья и тут же взметнули их, и золотистый свет прокатился по древкам. Острия с хрустом вошли в пустые глазницы, и костяной паук, объятый жёлтым пламенем, рассыпался на части. Жители радостно завопили, йиннэн захлопали крыльями и полезли на помост. Воины поклонились и тут же скрылись за спиной менна в золочёной броне. Менн привстал на хвосте, как бы озирая помост торжествующим взглядом.
«Битва Хелана и Далэга», представление, которое показывали на Праздник Крыс со времён властителя Гвайны, подошло к концу. Далэг был повержен, и его воины сейчас старательно притворялись мёртвыми – кроме нежити, уничтоженной взаправду. Фрисс радостно завопил вместе со всеми, но тут же оглянулся – куда пропал Нецис? Ему, наверное, неприятно смотреть, как уничтожают големов, которых он создал…
– Фрисс, съешь меланчин, - Некромант подошёл неслышно. – Вот тебе к нему лепёшка. Вкусно, но смотри – внутри целая ягода камти, можно рот обжечь.
– Спасибо, - кивнул Речник. – А ты что же, не смотрел представление?
– Смотрел, конечно, - взгляд Нециса был непроницаем. – Хелан победил и развеял тьму над нашим многострадальным миром… Когда-нибудь я расскажу в Нэйне, как поднимал нежить по личной просьбе наместника Айятуны. И никто не поверит…
…Призрачные фонарики – высушенные шкурки канзис с приклеенными к ним магическими огоньками – медленно плыли над рекой, покорные ветру, и таяли в вышине, превращаясь в звёзды. Над северной окраиной полыхал небосвод – крылатая стража играла в мяч под облаками, перебрасываясь огненным шаром, и драконы выдыхали огонь, стремясь поразить его, а маги на летучих мышах гнали шар дальше по небу, прочь от драконьих пастей. Где-то в той стороне сгинул Нецис, прихватив с собой Гелина, превращённого в нетопыря. Маг после пары чашек ицина стал благодушен и мечтателен, и Фрисс не удивился бы, увидев его играющим в мяч с драконами.
– Фррисс! – Алсаг, уставший от маскировки, распустил веер на хвосте и говорил во весь голос. – Ты отпустил фонаррик? Чего ты пожелал?
– Мира для Реки, - устало откликнулся Речник. От Алсага пахло выпивкой – кто-то угостил кота ицином, когда Фрисс отвернулся.
Кипящей вокруг толпе не было дела до говорящих котов – в ней мелькали и более странные существа. Возможно, Фриссу померещилось, и на том краю площади, выстроившись в кружок, танцевали вовсе не скелеты, а в кружке, воздев руки, напевало что-то заунывное вовсе не умертвие… но Речник уже не удивлялся никому. Он огляделся – никто не замечал его… внизу, под базальтовыми плитами набережной, плескалась чёрная вода, отражая городские огни. Вода и вода, до самого горизонта… другой берег таял во тьме. Здесь, в Айятуне, Река Симту разлилась широко, и даже летняя засуха ненамного её уменьшила.