Долгое прощание (сборник)
Шрифт:
— Возможно, это зависит от писателя,— заметил я. — У Флобера дело нелегко шло на лад, но его вещи хороши.
— Прекрасно,— сказал Роджер, садясь на кушетку.— Итак, вы читали Флобера, стало быть, вы интеллектуал, критик и литературный эксперт.— Он почесал лоб.— У меня дело хорошо двигается, и я не хочу видеть людей с бокалами в руках. Я должен идти к этим обезьянам и делать приветливое лицо. Они отлично знают, что я алкоголик, и недоумевают, почему я сбежал из дома. Слабоумные весельчаки будут говорить избитые фразы, которые знают десятилетние дети.
— Насколько я слышал, это стало происходить только в последнее время,— сказал я.
— Да, теперь это протекает тяжелее, но меня все сильнее тянет к бутылке. Когда я был помоложе, за это не приходилось так тяжело расплачиваться.
Я откинулся назад и закурил сигарету.
— О чем вы хотели со мной поговорить?
— Как вы думаете, почему я сбегаю из дома, Марлоу?
— Не имею понятия. Для этого могут быть разные причины. Каждому человеку от чего-нибудь хочется убежать.
— Но не каждый напивается. Вот вам, например, от чего хотелось бы убежать? От нечистой совести или от сознания, что вы только маленький человек и занимаетесь пустяковыми делами?
— Понятно,—сказал я,—Вам просто нужен человек, которого вы могли бы обидеть. Я в этом отношении стойкий, дорогой мой. Валяйте, я скажу, когда будет обидно.
Роджер усмехнулся и почесал густые вьющиеся волосы, потом ткнул себя в грудь указательным пальцем.
— Вот перед вами маленький человек с пустяковыми делами, Марлоу. Все писатели сволочи, а я сверхсволочь. Я написал двенадцать бестселлеров и, если испишу вот эту груду бумаги, что лежит на столе, то, вероятно, закончу тринадцатый. И ни один из них ломаного гроша не стоит. Я имею прекрасный дом в районе, где живут миллионеры. У меня очаровательная жена, которая меня любит, и я сам люблю себя больше всего на свете. Я эгоист, литературная проститутка или сутенер —как вам больше нравится —и вместе с тем круглый нуль. Итак, можете для меня сделать что-нибудь?
— Что именно?
— Почему вы не разозлились?
— А почему я должен разозлиться? Я просто слушал, как вы сами на себя наговаривали. Это скучно, но меня не обижало.
Роджер рассмеялся.
— Вы мне нравитесь. Давайте выпьем!
— Не здесь, дорогой мой, и не с вами вдвоем. Мне совсем не хочется смотреть, как вы будете пить первую рюмку. Остановить вас никто не сможет, да, наверно, и не стоит пытаться, но я не желаю помогать вам в этом.
Роджер встал.
— Нам и не нужно здесь пить. Пойдем посмотрим на избранную публику, на людей того сорта, которые будут вашими знакомыми, если вы станете зарабатывать кучу грязных денег и жить там, где живут они.
— Послушайте, бросьте вы это! — сказал я.— Поймите, они ничем не отличаются от других людей.
— Да, — проговорил он сдавленным голосом.— Но они должны отличаться, иначе на что они годятся? Это ведь сливки общества, но они не лучше шоферов грузовиков, наполняющих желудки дешевым виски.
— Оставьте это,— повторил я,— Если вы хотите напиться, то напивайтесь. Но вы не принадлежите к людям, которые могут напиваться, не обращаясь к врачам вроде этого Веррингера, и сталкивают своих жен с лестниц!
— Верно, — тихо сказал он.— Давайте, дорогой мой, произведем опыт. Не согласитесь ли вы некоторое время пожить у нас? Ваше присутствие будет мне очень полезно.
— Не нахожу в этом смысла.
— А я нахожу. Одно только ваше присутствие! Тысяча в месяц вас устроит? В пьяном виде я опасен. Я не хочу больше напиваться, не хочу быть опасным.
— Я не смогу вас от этого удержать.
— Попытайтесь месяца на три! Я закончу эту проклятую книгу и уеду путешествовать. Заберусь куда-нибудь в Швейцарию и буду там отдыхать.
— Книгу? Разве вы нуждаетесь в деньгах?
— Нет. Мне только нужно довести до конца то, что я начал. Если я этого не сделаю, то я конченый человек. Прошу вас, как друга. Для Ленокса вы сделали гораздо большее.
Я встал, подошел вплотную к Роджеру и пристально посмотрел на него.
— Это привело к тому, что Ленокс застрелился, дружище. Я добился только того, что он покончил с собой!
— О боже, не будьте таким сентиментальным, Марлоу! Сентиментальностью я сыт по горло.
— Сентиментальным? — переспросил я.— Или просто порядочным?
Роджер отступил назад к кушетке.
— Ну, тогда оставайтесь таким как есть,—сказал он,—Итак, не хотите. Заставить я вас не могу. Есть одна вещь, которую я должен узнать. Вы этого не знаете, я тоже точно не знаю, но должен узнать.,
— А о чем, собственно, речь? О вашей жене?
— Думаю, что обо мне самом,— ответил Роджер.— Ну, а теперь пойдем выпьем!
Он открыл дверь, и мы вышли.
Если он хотел поставить меня в неловкое положение, то проделал первоклассную работу.
Глава 23
Когда Роджер открыл дверь в гостиную, нас обдал шум. Казалось, если только это было возможно, он стал громче, чем прежде. Примерно на два бокала коктейля. Роджер приветствовал кого-то то там, то здесь, и люди, казалось, были рады его видеть. Однако, наверно, они так не радовались бы появлению Фила—Ужаса Питсбурга, с его сделанным на заказ ледорубом.
По пути к бару мы увидели доктора Лоринга с женой. Врач встал и шагнул к Роджеру. Его взгляд был болезненно злым.
— Рад вас видеть, доктор,— любезно сказал Роджер.—А вы, Линда, где в последнее время пропадали?.. Нет, это, наверно, глупый вопрос.
— Мистер Эд! — проговорил Лоринг угрожающим тоном.— Мне нужно кое-что вам сказать. Вещь очень простую и, как я полагаю, понятную. Уберите руки прочь от моей жены!
Роджер смотрел на него, сбитый с толку.
— Вы устали, доктор. Я принесу вам что-нибудь выпить.
— Я не пью, мистер Эд, и вы это хорошо знаете. Я пришел сюда только для того, чтобы сделать вам предупреждение.