Долина тьмы
Шрифт:
Арута беспомощно посмотрел на Аниту:
– Но Сарт... Ни один всадник не может обернуться даже за неделю...
Вперед выступил Паг:
– Может, я смогу помочь.
– И с неожиданной властностью в голосе он произнес:
– Покиньте комнату. Все, кроме отцов Натана, Тулли и Джулиана.
– Он обратился к Лори:
– Сбегай в мои покои. Кейтала даст тебе большую книгу заклинаний, переплетенную в красную кожу. Неси ее скорее сюда.
Лори, ни о чем не расспрашивая, выскочил из комнаты, да и остальные тоже вышли. Паг тихо заговорил со жрецами:
– Вы
– Я могу, - ответил Натан.
– Я замедлял время для темного брата перед смертью.
– Он бросил взгляд на Аниту. Ее лицо уже приобретало холодный голубоватый оттенок.
– Лоб у принцессы холодный и влажный. Силы быстро покидают ее. Нам надо торопиться.
Три жреца быстро начертили пентаграмму и зажгли свечи. За несколько минут они подготовили комнату, и вскоре зазвучала молитва. Принцесса лежала в постели, окруженной розоватым сиянием, которое становилось видимым только при взгляде боковым зрением. Паг вывел жрецов из комнаты и попросил принести ему воск для печатей. Мартин отдал приказание, и паж побежал за воском. Паг взял книгу, за которой отправлял Лори. Он снова вошел в комнату и обошел ее вокруг, читая книгу. Закончив, он вышел из комнаты и произнес заклинания.
Потом он поместил восковую печать на стену возле двери и закрыл книгу.
– Все, - сказал он.
Тулли направился к двери, но Паг удержал его:
– Не переступай порога.
Старый жрец вопросительно посмотрел на него. Кулган в восторге покачал головой:
– Разве ты не видишь, что мальчик сделал, Тулли?
– Паг не мог не улыбнуться: даже отрастив длинную седую бороду, для Кулгана он все равно останется мальчиком.
– Посмотри на свечи!
Остальные тоже заглянули в комнату и увидели, что имел в виду старый чародей. Свечи в углах пентаграммы были зажжены, хотя при дневном свете это не так-то просто было заметить. Но, если внимательно приглядеться, было видно, что пламя свечей не мигало и не колебалось. Паг сказал:
– В этой комнате время идет так медленно, что проследить его движение почти невозможно. Стены замка рассыплются в прах, прежде чем свечи сгорят хотя бы на одну десятую своей длины.
Если кто-нибудь пересечет порог, он будет пойман, как муха в янтаре. Это означало бы смерть, если бы не заклинание отца Натана, которое ослабляет натиск времени внутри пентаграммы и охраняет принцессу.
– Как долго оно продержится?
– спросил Кулган, явно благоговевший перед своим бывшим учеником.
– До тех пор, пока не будет сломана печать.
Лицо Аруты отразило его душевные движения: у него впервые зародилась надежда.
– Она будет жить?
– Она жива сейчас, - ответил Паг.
– Арута, она живет между мгновениями времени, и останется такой, как сейчас, пока не будет сломана печать. Но тогда время снова потечет для нее так же, как и для всех нас, и ей понадобится лечение, если таковое вообще есть.
Кулган, вздохнув, выразил мысли всех присутствующих:
– Теперь у нас есть то, что нам больше всего необходимо, - время.
– Да, но сколько его у нас?
– спросил Тулли.
– Достаточно.
– Что ты собрался делать?
– спросил Мартин.
Арута посмотрел на брата, и впервые за день в его взгляде не было всепожирающего горя, безумного отчаяния. Ровно и спокойно он ответил:
– Я поеду в Сарт.
Глава 8
КЛЯТВА
Лиам сидел неподвижно. Он долгим взглядом посмотрел на Аруту и покачал головой:
– Нет. Я запрещаю.
Похоже, на Аруту это никак не подействовало.
– Почему?
– спокойно спросил он.
Лиам вздохнул:
– Это очень опасно, а у тебя здесь есть и другие обязанности.
– Лиам поднялся из-за стола и пересек комнату, остановившись напротив брата. Положив руку ему на плечо, король сказал:
– Я знаю твой характер, Арута. Ты не любишь сидеть и ждать, пока события развиваются без тебя. Знаю, что ты не можешь смириться с мыслью отдать судьбу Аниты в чужие руки, но в здравом уме я не могу допустить, чтобы ты отправился в Сарт.
Лицо Аруты оставалось мрачным - так было со вчерашнего дня, с момента покушения. Но после смерти Веселого Джека ярость Аруты улеглась или была направлена внутрь, переродившись в холодную отстраненность. Сообщение Кулгана и Тулли о том, что в Сарте можно найти нужные им сведения, избавило его рассудок от неутолимого гнева. Теперь у него было дело, требующее здравых суждений, способности мыслить холодно, бесстрастно.
Проникновенно глядя на брата, он ответил:
– Не один месяц я был вдали от дома, разъезжая по чужим землям вместе с тобой, и, думаю, дела Западных земель вполне могут выдержать мое отсутствие еще в течение пары недель. А что касается безопасности, - прибавил он, повысив голос, - так все только что видели, насколько я защищен в своем собственном дворце!
– Он помолчал немного и закончил:
– Я поеду в Сарт!
Мартин тихо сидел в углу, наблюдая за перепалкой и внимательно слушая обоих братьев. Сейчас он подался вперед в своем кресле.
– Арута, я знаю тебя с тех пор, как ты был малышом, и твое настроение мне понятно не хуже, чем мое собственное. Ты считаешь, что вопросы жизни и смерти нельзя отдавать в руки других. Есть в твоем характере некоторая самонадеянность, братец. Мы все унаследовали ее от отца.
Лиам заморгал - он удивился, что и его включили в список.
– Все?..
Уголок рта Аруты приподнялся в полуулыбке, и он глубоко вздохнул.
– Все, Лиам, - сказал Мартин.
– Мы все трое - сыновья Боуррика, а отец наш, при всех своих достоинствах, был самонадеян. Арута, по характеру мы с тобой очень похожи, я просто лучше научился скрывать свои чувства. Не могу и представить, как бы я смог сидеть спокойно, если бы другие делали то, что я считаю своим делом, но тем не менее тебе не нужно ехать. Для этого лучше подойдут другие. Тулли, Кулган и Паг вполне могут изложить все вопросы на пергаменте. И есть люди, которые гораздо больше подходят для того, чтобы быстро и незаметно доставить его через леса, разделяющие Сарт и Крондор.