Должница
Шрифт:
Но это оказалось неправдой. Он вернулся за мной.
Я в панике дергаюсь, когда рука Руднева прижимает меня к стене, а в следующую секунду другой мужчина врывается в квартиру Вероники. С ним мы еле умещаемся в проходе, и вскоре я слышу возмущенный голос Вероники:
– Эй, ты! Куда ты идешь? Это вообще-то моя квартира!
– Ничего так квартира, - слышу голос с усмешкой, - отойди-ка, девочка. Не то сверну тебя в бараний рог.
Перепалка между этими двоими продолжается, но Вероника еще не понимает, кто перед ней. Зато
– Не трогайте ее. Я поеду, куда вы скажете, - шепчу я, находясь запредельно близко к Рудневу.
Он так и не вошел в квартиру. А я так и не вышла. Мы застряли в проходе.
– Макар, достаточно обыскивать квартиру, - бросает Руднев, - девочки послушные, мальчиков не водят, - усмехнулся он, переводя взгляд обратно на меня.
Отвожу глаза. Его взгляд слишком тяжелый для меня. Слишком напоминающий о нашей близости – о том, о чем я бы предпочла забыть.
Но тембр его голоса и без взгляда янтарных глаз заставляет меня вспоминать об этом.
– Подружку твою я не трону. За Макара не отвечаю, больно дерзкая она у тебя.
Где-то в глубине Вероникиной квартиры до сих пор доносятся возмущения подруги, и я оборачиваюсь, чтобы попросить ее успокоиться, пока в шоке не замираю от увиденного. Тело Вероники свисает вниз головой, из ее губ вырываются едва не матерные слова, а мужская рука грубо и собственнически покоится на ее ягодицах. Сердце ушло в пятки. Вероника повисла прямо на плече Макара.
Только Ника почему-то не кричит с просьбами о помощи, а только молотит его по спине и что-то причитает.
– Отпустите ее немедленно!
– Эта дикарка – моя добыча, - усмехается тот, чье имя Макар, продолжая удерживать подругу вниз головой.
– Чтобы ты знал, двухметровая глыба льда, моя фамилия Дикая! Так что лучше отпусти меня, придурок!
– Тебе срочно нужно поменять эту фамилию. Свиридовой будешь.
– Какая мерзкая фамилия, просто гадость! Даже не смей произносить свою фамилию в моей квартире, Кинконг! – едва не плюется Вероника.
Я перевожу взгляд с подруги, висящей на его плече, на Макара и не понимаю, где та острая грань между опасными словами, за которыми следует расплата, и шутками. Или это так принято: сначала шутить, а потом… что следует потом в стиле бандитов?
– Отпустите Веронику, и я поеду, - ставлю условия, чтобы Веронику не тронули.
Руднев смотрит куда-то выше моей головы.
– Отпусти девчонку, Макар. Мы сюда не за этим приехали. Достаточно было осмотреть квартиру.
– Поздно. Я забираю ее с собой.
Вскоре я понимаю, что от самого Руднева здесь мало что зависит, Макар – его друг, и они на равных.
– Не трогайте ее, она ни в чем не виновата, - прошу я.
Я подхожу к Макару, пытаясь помочь Веронике, но длинная
– Я сказал: забираю, - хмурится он.
– А чего это забираешь? У меня что, ног нет? Я сама пойду, слышишь ты? Кинконг!
Мне хочется ударить Веронику, чтобы она хотя бы на секунду замолчала, но в следующий миг я понимаю, что всех в квартире эта ситуация лишь забавляет.
Словно никто не желает ее обидеть, и вся моя паника – лишь на пустом месте.
– Я поеду, Алька!
– повторяет Вероника, - только пусть сначала этот Кинконг меня отпустит!
– Вероника, ты останешься, - хмуро качаю головой.
Но меня перебивает Макар. Подчиненные Руднева едва ли имеют такую силу своего слова.
– Храбрая девочка. Я же сказал, она поедет с нами... Мы не волки, не кусаемся.
– Не ты сказал, а я решила! – вставила Ника свои пять копеек.
Вы не волки. Вы намного хуже. Но от этой перепалки даже на моих губах начинает появляться улыбка. Лишь ненадолго.
Вскоре Веронику опустили на пол, но пристально следили за тем, как она собирается и гордо закрывает дверь своей квартиры. Интерес Макара к Веронике был очевиден и это… пугало меня. Вскоре нас обеих, словно под конвоиром, вывели на улицу.
Возле машины, которая ждала нас у подъезда Дикой, я вновь схватила Веронику за руку и попросила ее вернуться в дом. Опасно. Страшно. Нельзя.
Но она не стала меня слушать.
– Роднее тебя у меня никого нет, Аля, и я не дам тебя в обиду. Доверься мне.
– О чем ты говоришь? – не понимаю я.
– Я должна узнать поближе отца твоего ребенка... – шепнула она, подмигнув.
Эта чертовка, которая явно что-то задумала, вырвала свою руку из моей, проигнорировала помощь «Кинконга» и гордо и самостоятельно забралась в машину.
Я тревожно оглянулась на Руднева, не спеша садиться в его машину.
– Если ты или твой друг обидите ее, ты очень пожалеешь... Артем.
– Неужели… Мы перешли на «ты»? Я также надеюсь, что сегодняшний случай, где я без проблем вычислил твое местоположение, послужит тебе уроком.
– Уроком к чему?
– облизываю пересохшие губы, встречаясь с ним взглядом.
Руднев склоняется ниже, становясь совсем близко.
– Даже не вздумай бежать. Из-под земли достану. Достану и убью.
Глава 10.
– Думаешь, везти ее туда – хорошая идея?
Моя голова лежала у Вероники на коленях, и я находилась в полудреме, когда вопрос Макара, произнесенный с опасной интонацией, заставил меня распахнуть глаза и прислушаться. Кинконг, как его сразу обозначила Ника, расположился на пассажирском сидении, а Руднев управлял автомобилем. За окном стояла невыносимая жара, но в салоне с климат контролем я не ощущала это знойное жаркое лето.